Стенограмма "круглого стола" фракции КПРФ на тему: "Социальная защита и реабилитация инвалидов: российское и зарубежное законодательство"

Здание Государственной Думы. Малый зал.

8 июня 2011 года. 14 часов

Стенограмма "круглого стола" фракции КПРФ на тему: "Социальная защита и реабилитация инвалидов: российское и зарубежное законодательство"

Здание Государственной Думы. Малый зал.

8 июня 2011 года. 14 часов

Председательствует И.И.Мельников

Председательствующий. Уважаемые коллеги, товарищи, друзья!

Давайте начнём работу "круглого стола".

На обсуждение вынесен вопрос: "Социальная защита и реабилитация инвалидов: российское и зарубежное законодательство".

Сегодня 8 июня - это День социального работника. И я хочу от всей души поздравить вас с этим днём. Хочу поздравить всех активистов общественных организаций инвалидов, самых настоящих социальных работников, причём в большинстве случаев работающих на безвозмездной основе. Поздравить тех, кто неравнодушен к чужой боли не на словах, а на деле. Сейчас по Конституции наше государство является социальным. Хочу пожелать, чтобы это было не только на бумаге, но и в реальной ежедневной жизни.

Когда в конце 90-х годов, когда началось разрушение продуманной до мелочей системы социальной защиты, появившееся словосочетание "социальный работник" было необычным.

От чего так было? Думаю, в первую очередь, потому, что советское государство в целом было одним большим социальным работником, проводило мощную социальную политику, ориентированную на помощь каждому, кто в ней нуждался. Отсюда, кстати, и родилось известное нам выражение "уверенность в завтрашнем дне".

Следует признать, что о проблемах инвалидов в советское время говорилось недостаточно, и это было не очень правильно. Но помогали им довольно много. Напомню, что когда-то только на предприятиях Всероссийского общества слепых работали, получали зарплату, имели возможность общаться, приобщаться к искусству и спорту около 52 тысяч человек. Сейчас таких всего 11 тысяч. Аналогичная ситуация на предприятиях Всероссийского общества глухих.

Мы хотим, чтобы лучшие традиции нашей системы социальной защиты возродились.

В настоящее время, и вы, наверное, это знаете, страна готовится к ратификации Конвенции о правах инвалидов. Первоначально предполагалось представить конвенцию к ратификации в конце 2009 года. Об этом говорил президент Дмитрий Медведев. Но в настоящее время ратификация предполагается только в 2012 году.

В этой связи Минздравсоцразвития разослало в общественные организации инвалидов проект федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией в связи с ратификацией конвенции".

Мы убеждены, что оптимальный порядок решения этого вопроса должен быть другим. Сначала следует обсудить концепцию, какие изменения в законодательство требуются, а затем уже разрабатывать проект закона.

Вот, собственно говоря, сегодняшний "круглый стол" как раз и посвящён обсуждению концепции необходимых законодательных изменений. Будет представлен целый пакет - около 60 позиций, в нём нет неважных норм, выделю только несколько.

Так в части квотирования рабочих мест для организаций с числом работающих более 30 человек предлагается, что законами устанавливается квота не менее 3 процентов инвалидов. В случае невыполнения нормы работодатель будет обязан за каждого нетрудоустроенного инвалида отчислять средства в бюджет региона.

Мы предлагаем ввести норму по льготному проезду детей-инвалидов, их родителей, попечителей на городском и пригородном транспорте.

Очень важно восстановить утраченную ранее статью о том, что государство гарантирует предоставление льгот по уплате налогов и других платежей для общественных объединений инвалидов.

Я хочу отметить, что "круглый стол" в Государственной Думе проводится фракцией КПРФ. И наш "круглый стол" является частью широкой конференции с обсуждением аналогичных проблем. Эта конференция организована Всероссийским общественным движением "Образование для всех", Российским союзом инвалидов, Фондом Розы Люксембург, Московским государственным социально-гуманитарным институтом при поддержке Компартии Российской Федерации.

Выступая от имени фракции и партии, я хочу твёрдо подчеркнуть, что для нас социальная защита инвалидов - это естественная позиция. Мы всегда голосовали за интересы людей с ограниченными возможностями здоровья, например, выступали категорически против печально знаменитого Закона "О монетизации льгот". В нашей фракции работает депутат Олег Николаевич Смолин, он уже более 20-ти лет предметно занимается этими проблемами. Сейчас депутаты-инвалиды есть и в составе других фракций, и если они пожелают выступить мы им такую возможность на нашем "круглом столе" предоставим. Мы заинтересованы в том, чтобы инвалидов поддерживали все политические силы в стране. На практике это, к сожалению, не всегда так. Мы этот вопрос педалировать не будем, но если есть желающие узнать, как голосуют думские фракции по вопросам, связанным с инвалидами, они могут зайти, например, на сайт Смолин.ру. и там посмотреть результаты голосования.

А сейчас я предлагаю сосредоточиться на конкретных практических вопросах, связанных с необходимыми изменениями в законодательстве. И в связи с этим для выступления я предоставляю слово Олегу Николаевичу Смолину.

Смолин О.Н. Добрый день, уважаемые товарищи. Я люблю слово "товарищ", оно в русском языке означает простую вещь, соратников по общему делу, я уверен, что в этом зале собрались те, кто является соратниками действительно по общему делу.

Я тоже присоединяюсь к поздравлениям Ивана Ивановича с Днем социального работника, и, учитывая, что написано у меня очень много, я постараюсь, правда, этого не читать, перейду сразу к делу.

Коллеги, понимаете, в России складывается практика всенародного обсуждения законопроектов, насколько эффективная - другой вопрос, но мне кажется, что при всем уважении к нашим коллегам из исполнительной власти мы не всегда идет правильным путем.

Обсуждали долго большой-большой Закон "О полиции", приняли. Провели опрос, оказалось, что более половины населения выступают против переименования милиции в полицию. Обсуждали долго-долго большой закон "Об образовании", теперь отложили, но если бы сейчас провели опрос, увы, судя по Интернету, уверен, получили бы значительно меньше половины, а скорее всего меньше, там, на уровне одной десятой части поддержки.

В чем проблема? Одна из проблем заключается в следующем, уважаемые коллеги, мне кажется, нужно идти таким путем, сначала нужно обсуждать концепцию, какие мы хотим внести изменения в закон, а потом уже на основе согласованной концепции законов обсуждать текст. Вот ровно это мы вам сегодня и предлагаем. Мы предлагаем обсудить концепцию того, какие бы изменения мы хотели, чтобы были внесены в законодательство в связи с предстоящей ратификацией конвенции. Должен вам сказать, что такого шанса, как улучшить наше законодательство в связи с принятием концепции, у нас скоро, по крайней мере, видимо, не будет.

Хотел бы заметить, что мы представляем вам сегодня эту концепцию и хотим услышать ваши мнения и предложения. И концепция имеет три основных точки опоры.

Первая точка, это, естественно, сама Конвенция о правах инвалидов. Поскольку Конвенция документ рамочный, из нее в готовом виде трудно заимствовать какие-то нормы, но зато можно взять принципы и подходы.

Вторая точка опоры, это Закон "О социальной защите инвалидов" в первоначальной редакции, то есть до того, как он был испорчен Законом "О монетизации". Напомню, этот закон был принят в 1995 году, был не худшим в Европе, базировался на опыте нашей страны и на передовом европейском опыте, и был вполне качественным. Причем, подчеркиваю, что Закон "О монетизации" не только ликвидировал массу льгот, но он, на мой взгляд, ещё и искорежил саму концепцию Закона "О социальной защите инвалидов", я имею в виду печально знаменитую концепцию социальной поддержки инвалидов, в зависимости от так называемой степени ограничения способностей к трудовой деятельности. Фактически в той редакции, как только человек начинал заниматься трудом, спортом, образованием, общественными делами, государство его за это наказывало. Не случайно мои товарищи из Омской организации инвалидов называли этот закон "сиди дома, не гуляй".

В настоящее время, слава Богу, с этим покончено. Мы благодарим Министерство здравоохранения и социального развития, которое нас услышало. Но хочу сказать, что кое-какое наследие этих самых степеней ограничения трудоспособности в законе осталось.

Ну, и наконец, третья точка опоры, это многочисленные предложения людей с инвалидностью, родителей детей-инвалидов, работающих людей с инвалидами, короче, самих инвалидов и друзей инвалидов, я бы сказал так. Мы тоже попытались учесть в нашей концепции изменений в законодательство. Насколько нам это удалось, судить вам. Мы сегодня их вам представляем.

Начну, уважаемые коллеги, с первых  пунктов. У нас сейчас на экране должна появиться презентация. Не знаю, насколько она получится, мы её не репетировали. Презентацию будет проводить студент-практикант. Будьте немножечко снисходительны, если у нас не всё получится. Прошу вас обратить внимание на пункты с 1-го по 7-й. Обращаете внимание, да? Эти пункты касаются понятия "инвалидность", понятия "инвалид" вплоть до индивидуальной программы реабилитации.

Эти позиции имеют немножко философский характер, но имеют и практические последствия. Ключевое различие между тем, что мы предлагаем, и тем, что есть, заключается в следующем. В действующем законодательстве во всех определениях присутствует в разной степени не только "нарушение функций организма", но и "ограничение жизнедеятельности". На наш взгляд, определять инвалидность через нарушение жизнедеятельности неверно.

Во-первых, ограничение жизнедеятельности - не причина инвалидности, и её следствие. Человек не потому инвалид, что ограничена его жизнедеятельность. Наоборот, его жизнедеятельность ограничена, потому что он инвалид.

Во-вторых, степень ограничения жизнедеятельности плохо поддаётся объективному определению. В своё время мы это показали как раз на ограничении способности к трудовой деятельности. Такая же ситуация и в других областях.

Ну, и наконец, в-третьих. Как и в случае с утратой трудоспособности, такой подход дестимулирует человека в отношении его собственной реабилитации. Чем больше ты преодолеваешь ограничения жизнедеятельности, тем больше это грозит тебе уменьшением пенсии, социальных гарантий, и так далее.

В соответствии с Конвенцией о правах инвалидов, мы предлагаем социальный подход к инвалидности, определяем её как социальные барьеры в формировании и развитии способностей и потребностей человека. При этом эти социальные барьеры мы связываем вполне конкретно с нарушениями или утратой функций организма. Такие нарушения поддаются объективному измерению медицинскими методами. Если же человек силой духа преодолевает ограниченные возможности здоровья, то его за это нужно приветствовать, а никак не наказывать.

Далее, уважаемые коллеги. Я хотел бы заметить следующее. Пункт 8. Получение инвалидом индивидуальной программы реабилитации. Вы знаете, по действующему законодательству, это ему приходится делать лично на основе переосвидетельствования. Иначе технические средства реабилитации, например, реабилитационные услуги получить невозможно.

Жалоб масса. Жалуются сами инвалиды, жалуются врачи, которые выполняют бессмысленную работу. Огромные затраты государственных средств, человеческого времени и жизненных сил. Мы предлагаем, чтобы инвалид мог получить ИПР без переосвидетельствования, в том числе через своего представителя, по документам, которые он представит или которые есть в медико-социальной экспертизе. Огромная экономия во всех отношениях.

Пункт 9. Государственная политика в области социальной защиты инвалидов. Мы предлагаем впервые ввести в законодательство принципы государственной политики в отношении инвалидов, в основном заимствованные из конвенции ООН, а именно: недискриминация, максимально широкое участие инвалидов в формировании государственной политики, известный принцип - ничего для нас без нас. Максимально широкая интеграция, или инклюзия, инвалидов в жизнь общества, полная информация общества о проблемах инвалидов, государственная поддержка общественных объединений инвалидов, и так далее.

Пункты 10, 11. Фактически, уважаемые коллеги, мы предлагаем вернуть в законодательство то, что было до печально знаменитой монетизации, а именно: обязательное квотирование рабочих мест для инвалидов, Иван Иванович об этом уже говорил, на предприятиях числом работников более 30 человек, обязательная плата бюджету субъекта Федерации со стороны тех, кто не квотировал рабочие места, для того чтобы другие могли их создавать.

Ну, а кроме того мы предлагаем пунктом 13 ввести гарантии занятости инвалидов в государственном секторе, а именно установить квоту не менее 5 процентов от числа работающих. Прервусь на минутку, коллеги, вот мы в своё время сделали запросы в Государственную Думу, Совет Федерации и Правительство Российской Федерации: а как же наши уважаемые органы власти сами исполняют закон "О социальной защите инвалидов" в части квотирования? Правительство нам ответило, что они работают по закону о правительстве, и закон об инвалидах для них не указ. Единственное, мы получили, пожалуй, более или менее внятные ответы из Совета Федерации по поводу того, что они стремятся обеспечить какие-то рабочие места в аппарате Совета Федерации для людей с инвалидностью. А ведь мы знаем, что хороший пример так же заразителен, как и дурной.

Далее. Пункты с 14-го по 17-й, уважаемые коллеги, посвящены жилищным и коммунальным льготам. Мы предлагаем, в частности, установить льготы для инвалидов не только в государственном и муниципальном фонде, но независимо от того, в каком фонде они проживают. Сейчас разные трактовки, по-разному трактуется Жилищный кодекс на этот счёт. И соответствующие законопроекты через Думу, к сожалению, ни разу не прошли.

Далее. 50-процентную компенсацию жилищно-коммунальных расходов не только для самих инвалидов и не только для семей, имеющих детей-инвалидов, но и для семей, имеющих инвалидов с детства. Мы разделяем удивление родителей, которые говорят: "Слушайте, как только сыну или дочери исполнилось 18, льготу резко сократили. А что, у него потребности уменьшились от этого?" Ну, конечно, нет.

Далее. Право инвалида на первоочередное улучшение жилищных условий. Внеочередное предоставление жилья детям-инвалидам, оставшимся сиротами или без попечения родителей и так далее.

Обращаю внимание, уважаемые коллеги, на пункты 18, 20. Они посвящены транспортным льготам и обеспечению инвалидов транспортными средствами. Фактически, мы предлагаем опять же восстановить в законе то, что было до печально знаменитой монетизации, а именно: бесплатный проезд на городском и пригородном транспорте для инвалидов и родителей детей-инвалидов, опекунов, попечителей, социальных работников, а также лиц, которые сопровождают инвалида I группы и ребёнка-инвалида.

50-процентную скидку на проезд междугородним транспортом с 1 октября по 15 мая, один раз в другое время года, как было. Бесплатный проезд к месту лечения - один раз в год. Обеспечение инвалидов, имеющих соответствующие медицинские показания, автотранспортными средствами, как было по закону, плохо исполнялось, но было по закону. Компенсацию расходов, связанную с эксплуатацией специальных автотранспортных средств. Возможность компенсации взамен специального транспортного средства и так далее.

Пункты 21 и 24 предлагают специальные меры по компенсациям за неиспользованные льготы, в том числе, уважаемые коллеги, первое, напомню, что по закону, принятому Государственной Думой в конце прошлого года, это был такой предновогодний подарок, были ограничены возможности получения компенсаций за технические средства реабилитации, приобретённые самостоятельно. Они были ограничены размером цены, по которой производится закупка этих средств для государственных нужд в соответствии с федеральным законом номер 94. Понятно, что по печально знаменитому 94-му закону покупается только самое дешёвое, а оно, как правило, не самое хорошее. И тогда ещё инвалиды возмущённо писали в Интернете, что надо депутатов посадить на те коляски, которые мы теперь будем получать и так далее.

Мы не решились снять все ограничения. Мы предлагаем увеличить предельные компенсации в полтора раза по сравнению с действующими. Примерно такой же принцип мы предлагаем в отношении ... услуг, которые инвалид оплачивает самостоятельно. А также предлагаем установить компенсацию на санаторно-курортную путёвку, приобретённую самостоятельно. И предлагаем установить компенсацию за самостоятельно приобретённые лекарственные препараты, если они входят в перечень.

Не секрет, что даже в Москве, мне люди об этом многократно говорили, очень часто возникают проблемы с приобретением льготных лекарств.

Пункт 25, коллеги. Предлагаем в обязательном порядке на упаковке лекарственных средств установить надпись шрифтом Брайля. Это положение вполне соответствует конвенции, которая требует обеспечения независимой жизни инвалидов. И, кстати, такой закон принят на Украине. Я думаю, что хорошему можно и поучиться.

Пункты 26 и 27 посвящены инвалидам по слуху. Мы, в частности, предлагаем использовать язык жестов в системе образования в соответствии с федеральными государственными стандартами и требованиями.

Далее. Не допускать к показу в кинотеатрах и на Центральном телевидении фильмы, не снабжённые субтитрами. Может быть, это слишком жёсткая норма, давайте, пообсуждаем. Но, мне кажется, рациональная.

И, наконец, все новостные передачи на Центральном телевидении и не менее 30 процентов других передач обеспечивать субтитрами или сурдопереводом. Есть и другие предложения.

Пункт 28 касается обеспечения инвалидов по зрению правом на информацию. Мы предлагаем подготовленную вице-президентом Всероссийского общества слепых Владиславом Степановым и его группой редакцию статьи 14 федерального закона "О социальной защите инвалидов" - это отдельная большая, большая тема. Хочу заметить, что, хотя с 1993 года мы из бюджета помогаем финансированию выпуска литературы для незрячих, тем не менее в настоящее время в Британской королевской библиотеке слепых около 50 тысяч говорящих книг, а в наших фондах около 10 тысяч.

Сейчас расходы на информационное обеспечение в расчёте на одного незрячего в нашей стране, в сравнимых ценах, составляют 25 долларов. Необходимо их увеличить, как минимум, вдвое. Возможно, в концепции и следовало бы записать, что эти расходы не могут составлять менее там 1500 рублей в год на незрячего человека.

Пункт 29, коллеги, очень важен. Предлагает новое решение вопроса о том, как индексировать денежные выплаты для тех, кто их выберет. До сих пор эти денежные выплаты индексируются по средней инфляции. Но вы понимаете, что монетизация всегда проводится не для того, чтобы дать деньги, а для того, чтобы их забрать.

Поскольку рост цен на товары первой необходимости, в том числе на революционную технику и на услуги для инвалидов, значительно выше среднего роста цен, мы предлагаем индексировать денежные выплаты в соответствии с ростом прожиточного минимума, а не средней инфляцией. По оценкам и самого Минэкономразвития, и тем более Института экономики Российской академии наук, обычно прожиточный минимум растёт примерно в полтора раза быстрее, чем средние цены. Это значит, что не будет происходить, или будет медленнее происходить обесценивание денежной выплаты взамен натуральной льготы.

Кстати, такие предложения нами много раз делались, сначала мною одним, пока я был один в Государственной Думе, потом, в частности, нами совместно с депутатов Александром Владимировичем Ломакиным-Румянцевым. Но каждый раз они не проходили через Государственную Думу.

Часто задаваемый вопрос - это вопрос о выплатах людям, которые осуществляют уход за инвалидом. В пункте, не помню, каком, не написал, мы предлагаем следующее решение. Но, я думаю, что нам сейчас покажут этот пункт, да? Размер выплаты установить на уровне прожиточного минимума, а не 1200 рублей, как сейчас. И дать возможность осуществлять уход для любого человека по выбору: работающего или неработающего, которого выбирает инвалид.

Уважаемые коллеги, у нас нередко инвалиды возмущаются тем, что не могут получить банковский кредит даже, когда их доходы это позволяют. Пункт 31 нашей концепции предусматривает равный доступ для здоровых и людей с инвалидностью к банковским кредитам. Мы считаем, что это правильно.

Далее пропустим, учитывая дефицит времени, кое-какие важные положения, уважаемые коллеги, и продолжим. Учитывая, что люди с инвалидностью составляют 10 процентов всего населения России, пунктом 33 мы предлагаем обязать электронные средства массовой информации не менее десяти процентов эфирного времени выделять на освещение проблем инвалидов, просвещение общества в отношении инвалидов, причём с обязательным участием самих инвалидов.

Кстати, хочу заметить, что вот вы помните, конечно, как выступила наша большая олимпийская и паралимпийская Сборная в Ванкувере. Это были вые большие разницы. Но тем не менее Олимпийские игры давали часами, а паралимпийцев минутами. Хотя для психологического состояния нации надо было, наверное, наоборот.

Далее, уважаемые коллеги. До монетизации Закон "О соцзащите инвалидов" содержал экономические преференции для инвалидов. Про налоговые льготы Иван Иванович уже говорил, чтобы не повторяться, я напомню, это пункт 34 и 36 в нашей таблице.

Мы предлагаем восстановить, а частью усилить даже эти положения. В частности мы предлагаем, чтобы по производству определённого вида товаров не менее десяти процентов квоты выделялось общественным организациям инвалидов и предприятиям, использующим их труд. Но вряд ли мы сможем претендовать, как испанское общество слепых, на лотерею. Я думаю, нам слабо. Но вот, если бы, хотя бы государство закрепило квоту на выпуск для организаций инвалидов, скажем, матрасов, постельного белья, которые требуются в госучреждениях, на железной дороге и так далее, то уже, наверное, было бы неплохо всем общественным организациям инвалидов. Ну, или, наверное, на этом пока закончу. Предлагаю восстановить и другие преференции, правда, поскольку про налоговые льготы уже сказано. Пока могу только сказать одно, уважаемые коллеги.

Без этих мер поддержки мы не сможем восстановить занятость инвалидов. Напомню, по данным Счётной палаты, в 1990 году у нас работали 22 процента инвалидов, сейчас - 8. Программа "Россия-2020" требует, чтобы к 2020 году число работающих инвалидов от доли инвалидов трудоспособного возраста, составляла 40 процентов. Ну, если будет принята наша концепция, я вас уверяю, эта задача станет реальной. Если будет продолжаться современная политика, боюсь, что количество работающих инвалидов будет сокращаться.

Отмечу, как сейчас говорят, несколько инновационных предложений в области законодательства и хочу услышать вашу реакцию, пункт 37: "Обеспечение доступности для инвалидов государственных компьютеризированных информационных услуг". Очень важная тема, всё больше людей с инвалидностью тоже живут в социальных сетях, как и многие здоровые граждане.

Пункт 42: "Пресечение вовлечения инвалидов в занятия попрошайничеством и иных форм эксплуатации инвалидов, которые унижают их честь и достоинство". В особую группу выделены здесь пункты, позиции с 43-й по 52-ю, уважаемые коллеги. Это фактически то, что мы дополнительно предлагаем вернуть в законодательство из того, что было утрачено в нём после, часто об этом говорю, закона "О монетизации".

Ну, например, пункт 45: "Право инвалида на дополнительную жилую площадь, в соответствии с установленным перечнем заболеваний". Например, пункт 46: "Восстановить льготное аккредитование в отношении предприятий, применяющих труд инвалидов". Пункт 47: "Финансирование за счёт бюджета создания специальных рабочих мест для инвалидов". Пункт 51: "Восстановить льготы за пользование телефоном и радиотрансляционной точкой".

Ну и, наконец, коллеги, последнее по порядку, но одно из первых по важности - это тема образования людей с инвалидностью. Вторая моя парламентская специальность или, наоборот, первая. Назовём некоторые из тех предложений, которые мы предлагаем включить. И, кстати, уже направили в комиссию Яковлева в связи с обсуждением большого закона "Об образовании". Пункт 53: "Ранняя коррекционная помощь". Коллеги, именно за счёт неё многие дети не становятся инвалидами и потом получают возможность получать образование в обычной школе. Чем раньше начинается лечение и реабилитация, тем лучше.

Пункт 54. В действующем законе нет даже повышенных нормативов финансирования образования лиц с ограниченными возможностями здоровья. По факту они есть, в законе нет, их надо обязательно записать в закон, мы это предлагаем сделать.

Пункт 55. Острая тема последнего времени. Проект закона "Об образовании", который сейчас обсуждается, предлагает ликвидировать льготы для инвалидов при поступлении в профессиональные учебные заведения. Не знаю, зачем и кому это потребовалось. Сейчас студенты с инвалидностью - 1 процент от общего числа студентов. Абитуриенты 1,5 процента, они занять все учебные места никак не могут, даже если бы захотели, коллеги. Тем не менее большой шум и предлагают все льготы отменить. Ну это приведёт к сокращению числа студентов-инвалидов в четыре, пять раз. Я проверял на продвинутых людях из Всероссийского общества слепых.

Мы предлагаем сохранить действующие льготы и даже расширить их в отношении инвалидов третьей группы с детства, как правило, это инвалиды по слуху.

Далее. Пункт 56. Требование присутствующего здесь Вагифа Дайрушевича Байрамова справедливое. Мы предлагаем установить право внеконкурсного поступления инвалидов первой и второй группы, инвалидов по слуху третьей группы в магистратуру. Раз уже вводится эта двухступенчатая система, я от неё не в восторге, но она есть в законе, то нужно и здесь продолжить дополнительные социальные гарантии.

Далее. Мы предлагаем установить предельную наполняемость классов, где учатся люди с ограниченными возможностями здоровья, 12 человек, а если это класс инклюзивного образования - 18 человек, в том числе три ребёнка с инвалидностью.

Наконец, пункт 59. Пунктом 59 мы предлагаем ввести возможность обучения детей с инвалидностью по индивидуальному учебному плану, индивидуальной образовательной программе и выдавать им особого рода документ об образовании, в котором было бы указано, какие курсы и на каком уровне ими освоены? Это касается, прежде всего, инвалидов с ментальными проблемами.

Мы убеждены, коллеги, что то, что вы предложили - это не всеохватные предложения, но короткое время доклада не позволяет мне представить в полном объёме даже то, что мы предлагаем на ваше внимание. И всё же я убеждён, если хотя бы треть того, что нами предложено, удастся реализовать - это будет подлинная в лучшем смысле этого слова революция в законодательстве о социальной защите инвалидов и гигантский шаг в правильном направлении.

Уважаемые коллеги, в обществе слепых я неоднократно слышал и рискну повториться известную историю, в которой есть доля шутки, остальное - правда, когда в огромный самолёт входит экипаж в чёрных очках, пассажиры волнуются, их успокаивают, экипаж занимает своё место, самолёт разгоняется по взлётной полосе, полоса заканчивается. Пассажиры вскрикивают, самолёт плавно поднимается вверх, а второй пилот говорит первому: слушай, если бы они не вскрикнули, как бы мы взлетели?

Мораль этой истории, я думаю, предельно простая. Люди с инвалидностью могут почти всё, им только нужно помочь и желательно вовремя. Мы хотим помочь с помощью изменений в законодательство.

Спасибо.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое, Олег Николаевич, за очень содержательный доклад. Переходим к выступлениям. У нас много уже желающих выступить записалось. Первым я предоставляю слово Михаилу Борисовичу Терентьеву - чемпиону Паралимпийских игр, депутату Государственной Думы, сопредседателю межфракционного депутатского объединения Госдумы по делам инвалидов от фракции "ЕДИНАЯ РОССИЯ". Следующим будет выступать товарищ Байрамов.

Я, единственное, прошу выступающих, чтобы старались придерживаться регламента 7 минут, за исключением наших зарубежных гостей, где понадобится перевод.

Терентьев М.Б. Спасибо большое. Я постараюсь быть кратким.

Очень благодарен фракции КПРФ. Инициатива Олега Николаевича Смолина была поддержана, и был организован этот "круглый стол". Очень интересный доклад, Олег Николаевич, большое спасибо. Со своей стороны я бы хотел сказать, что те меры, которые предлагаются в этом проекте или концепции, как вы назвали, конечно же, очень много льгот, но, если мы помним, эти льготы были регламентированы и федеральным законом о социальной защите инвалидов, 181-м, который был принят ещё в середине 90-х годов. И, к сожалению, правоприменительная практика тех норм очень сильно страдала. Да, хороший закон, но, к сожалению, он не был обеспечен ресурсами, и тут надо очень аккуратно подходить к тому, чтобы расширять льготы для инвалидов и смотреть, чтобы всегда бюджет был сбалансированный, чтобы не было так, что мы много наобещаем инвалидам, а исполнять потом в конечном итоге будет нечем и некому.

Чтобы двигаться по пути интеграции людей с инвалидностью, мне кажется, более важно, надо делать акцент на снятие тех барьеров, которые существуют вокруг каждого человека с инвалидностью, - участие его в жизни общества. В своё время, когда я получил травму позвоночника, это был 85-й год, у меня полтора года не было вообще коляски. Поэтому о социальной защите в советское время, наверное, тяжело говорить как о продвинутой системе в принципе. Я помню, как я не мог получить путёвку в санаторий, я помню, как стеснялся выйти на улицу, потому что, получив травму позвоночника, все меня начинали вокруг жалеть. И чтобы меня не жалели в конечном итоге, я сделал такой очень, считаю, правильный шаг, просто уехал из Красноярска, где я родился и жил, в Москву и стал заниматься спортом. Потому что Москва, хотя очень тяжело было передвигаться в метро, на электричке, но было более-менее приспособлено для того, чтобы человек с инвалидностью мог заняться спортом в те трудные годы, это был 91-й год. И то, что вот такая закалка у меня была,

удалось и на паралимпийских играх выступить на достаточно высоком уровне и завоевать очень много наград для нашей страны.

Поэтому эти предложения, Олег Николаевич, очень правильные и своевременные. Я думаю, мы совместно на нашем межфракционном депутатской объединении изучим и учтем и эти мнения, и мнения также других фракций для того, чтобы в конечном итоге та государственная программа "Доступная среда", которая утверждена Правительством Российской Федерации буквально недавно, в принципе, меняет подход к людям с инвалидностью, была и расширена, и более эффективно реализовывалась. Вот буквально вчера состоялся координационный совет по мониторингу этой программы, по улучшению ее.

Я хочу напомнить, что до программы "Доступная среда" была программа "О социальной защите инвалидов", где упор в самом названии делается на социальную поддержку, на благотворительность, а программа "Доступная среда" говорит о том, что всё-таки надо убирать барьеры, которые окружают каждого человека с инвалидностью.

Я очень рад буду выслушать все предложения и все мнения, и обязательно фракция "ЕДИНАЯ РОССИЯ" совместно с фракцией Коммунистической партии будут учитывать в своей работе для того, чтобы в конечном итоге Российская Федерация подошла к ратификации Конвенции ООН "О правах инвалидов" в 2012 году более подготовленной, с понятной программой, с понятной стратегией направления, куда всё-таки необходимо менять общественное сознание для того, чтобы человек с инвалидностью чувствовал себя более комфортно в нашем окружающем мире. Спасибо большое. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое, Михаил Борисович. Спасибо

Выступает Байрамов Вахит Дейрушевич ректор Московского государственного социально-гуманитарного института. Следующим будет выступать Петр Линке.

Байрамов В.Д. Добрый день, уважаемые участники "круглого стола". Огромное спасибо, во-первых, хотел сказать Олегу Николаевичу за предоставленную такую возможность участия нашего института в сегодняшнем мероприятии, участия студентов и профессорско-преподавательского состава.

Для нас оно значимо, потому что, насколько вы знаете, мы является единственным и головным вузом, который занимается именно проблемой, наверное, и социальной защиты, и реабилитации в области образования. Мы занимаемся образованием инвалидов. А по направлениям мы занимаемся обучением людей с инвалидностью опорно-двигательной системы, но уже два года, наверное, мы занимаемся образованием и людей других назологий, так слабо слышимые у нас обучаются, обучаются и слабо видящие. Но в перспективе учебного заведения, мы думаем, что создав сеть филиалов и став университетским комплексом будем заниматься и образованием всех категорий инвалидов.

Конечно, я могу заверить, что мы являемся практиками, именно те моменты, о которых сегодня говорят, и именно с законодательной точки зрения, что нужны изменения, нужны поправки для того, чтобы улучшить условия людей с инвалидностью. С этими проблемами мы каждодневно встречаемся. В институте более 1000 студентов, из которых 500 человек имеют инвалидность первой, второй и третьей группы. Среди этих ребят многие ежегодно, имея инвалидность первой и второй группы, встречаются с проблемами, связанными, прежде всего, и в жизнедеятельности, это ежегодное прохождение медико-социальной экспертизы.

Я не могу понять, вы знаете, как человек, вот как гражданин своего государства, как может инвалид первой группы в коляске ежегодно подтверждать свою инвалидность. Я думаю, что в этом направлении, наверное, когда будут какие-то приниматься, наверное, изменения к этому надо, наверное, отнестись с правильным пониманием, наверное, и уважать людей, которые имеют уже и обречены на эту инвалидность.

То же самое и в других, наверное, направлениях, с которыми мы встречаемся, связанные с образованием, наверное, инвалидов. Олег Николаевич подметил, наверное, и сказал об этом, о том, что люди, имеющие инвалидность первой и второй группы, да, сегодня так складывается, что они теряют те льготы и те преимущества, которые могут при поступлении.

Я считаю, что они должны быть сохранены. В нашем случае мы, могу сказать, в стенах Государственной Думы мы в какой-то степени нарушаем закон, у нас среди инвалидов конкурс поступления в Московский государственный социально-гуманитарный институт. Потому что такое число инвалидов не поступает ни в одно учебное заведение. И в этом направлении хотелось бы тоже, чтобы действительно была какая-то проведена работа в пользу опять-таки, в поддержку людей с ограниченными возможностями.

В принципе я бы хотел сказать, что из этого "круглого стола", из того, что говорил Олег Николаевич, я думаю, что очень много позитивных моментов, которые действительно надо взять во внимание, вернуться в доброе прошлое, вернуть, наверное, то, что уже утрачено или забыто. И, наверное, принять то актуальное, которое нужно в силу, наверное, времени, всё-таки развивается и страна, и надо всё-таки прислушаться к мнению тех людей, которые в этом нуждаются. Потому что очень много общественных организаций инвалидов и те люди, которые имеют инвалидность, неоднократно уже об этом заявляют и говорят.

И мы целиком и полностью поддерживаем, и институт, вот будут выступать и студенты, за те поправки, за те изменения, которые в законодательстве будут. Завтра у нас будет продолжение конференции, то же самое будет, наверное, озвучено и завтра в стенах нашего учебного заведения. Желающих я приглашаю, кроме тех, кто у нас записаны, и я думаю, что завтра будет и продолжение обсуждения. Вот вкратце, спасибо за внимание, я сказал всё, что считаю необходимым.

Председательствующий. Спасибо большое, Вагиф Дайрушевич. Выступает Петер Линке, руководитель филиала фонда "Розовый Люксембург" в Российской Федерации. Я напоминаю, что это соорганизаторы той конференции с аналогичным названием, которая в эти дни проходит в Москве. И, собственно говоря, в рамках этой конференции проходит наш сегодняшний "круглый стол". Следующим будет выступать Кузнецов Вениамин Алексеевич.

Господин Петер Линке. Спасибо. Добрый день! Законодательная работа по защите прав инвалидов имеет исключительное значение как для самих инвалидов, так и для общества в целом. Об этом свидетельствует большой интерес, проявленный к теме данной конференции. Моё желание выступить перед вами сегодня не связано напрямую со спецификой повестки дня. Просто хочется поделиться некоторыми идеями, имеющими, возможно, не прямое, но всё же отношение к проблемам инвалидности.

Разумеется, это лишь первоначальные и не слишком структурированные соображения, приходящие в голову человеку, далёкому от повседневных нужд и забот людей с ограниченными возможностями. Впрочем любой человек с возрастом сталкивается с такими ограничениями.

Как правило, всё начинается со старением родителей и связанными с этим болезнями. Я здесь не исключение. Прямо сейчас у меня накапливается соответствующий опыт, поэтому я не исключаю, что через какое-то время у меня снова изменится отношение к этим проблемам, и моё сегодняшнее короткое выступление прозвучало бы уже по-другому.

Начнём с того, что мы живём в весьма запутанное время - запутанное и в политическом, и в ментально-психологическом плане. Наверное, эта путаница свидетельствует о том, что человек стоит на пороге чего-то принципиально нового. Что имеется в виду. Обдумывая прошедшее за последние полвека, можно сделать такой вывод. Человек и в теоретическим, и в практическом плане находится на пороге осознания себя как космического существа. Я это говорю не только из-за того, что мы в этом году отмечаем год полёта первого человека в космос.

Первый конкретный шаг в этом направлении как раз был сделан ровно 50 лет назад с полётом первого человека во внешний космос. Всё это сопровождалось тогда огромным энтузиазмом, с тех пор несколько поостыло, но ощущается и сегодня, несмотря на все критические голоса в отношении современного развития космонавтики.

Помимо прорыва во внешний космос мы являемся сейчас свидетелями проникновения и в космос внутренний, в ядро, в котором хранится самая фундаментальная информация о биологической архитектуре человека. На этом пути возникают трудности. Энтузиазма пока не чувствуется. Сказываются последствия векового промывания мозгов на уровне теологических предрассудков.

Тотальное уничтожение внешних и внутренних барьеров и связанная с этим необходимость для человека выстраивать себя заново объясняет причины страха. Однако при этом упускаются из вида и шансы, связанные с этим трендом. С прорывом во внешний космос человек понимает свою бесконечность, осознаёт, что он не прикован к земле фатальными узами, что он носит в себе возможность бесконечного существования. Обратной стороной этого тренда является то, что, одолевая физические и ментальные границы, человек космический всё явственнее понимает свою несовершенность, свою ограниченность на биологическом уровне. Для полёта в космос нужна оболочка, скафандр и так далее.

В качественно новом обращении с машиной, технологией человек учится не только жить со своим несовершенством, но и продуктивно его использовать. Фундаментальное понимание этого факта объективно ведёт к тому, что так называемая инвалидность, прирождённая или приобретённая, теряет свою фатальную направленность.

Вопреки имеющимся в обществе опасениям вокруг новых технологий, в частности, в области генной инженерии, нельзя исключить, что освоение так называемого внутреннего космоса позволит человеку понять, что вечных ценностей в отношении его самого больше не существует. Он или она не являются совершенным отражением божественного существа раз и навсегда, а нуждается в постоянном изменении, улучшении. Если человек хочет воспользоваться открывшимся ему космосом, возможности, он должен на это решиться. Да, это ... вызов. Образно говоря, человек выставляет себя на конкурс, причём более фундаментально, чем когда-либо в истории, включая так называемый гуманистический проект. Понятно, что это вызывает дрожь в коленках.

Гуманисты прошлого создали понятие "человек", объяснив, что недостаточно быть лишь христианином или мусульманином, американцем или русским, евреем или арабом, человеком с ограниченными или неограниченными возможностями.

Идея, в принципе, хорошая, но проблема состоит в том, что это понятие, "человек", недостаточно наполнено содержанием. Свой вклад внёс Карл Маркс, что-то добавил Зигмунд Фрейд, что-то французские ..., но это не стало исчерпывающим. Возможно, это становится причиной ренессанса старых, архаических представлений, которые мы наблюдаем повсеместно.

Это особенно опасно, в каком смысле? Сегодня на фоне стремительных естественнонаучных достижений необходимо непросто наполнить понятие "человек" неким содержанием, но и постоянно обновлять его. Можно смело утверждать, что единственной константой человека становится его постоянное обновление.

Обновление - это своего рода путешествие в будущее. И вопрос в том, как мы к нему подготовимся? Готовим ли мы, как великие путешественника прошлого, поставить всё на кон и стремиться к цели, несмотря на любые препятствия или вернёмся в исходную точку при первых признаках непогоды? С кем мы собираемся отправиться в путь? Готовы ли мы идти вместе, люди разной социализации и происхождения, с разным образованием и опытом, способные к диалогу и взаимному обогащению? Я имею в виду и людей здоровых, и граждан с ограниченными возможностями и специалистов...

Председательствующий. Продлите, пожалуйста, время. Вот, видите, у нас тут порядок такой, через семь минут микрофон отключается.

Господин Петер Линке. Понятно. Я имею в виду и людей здоровых и сограждан с ограниченными возможностями, и специалистов в естественных науках и комментариях. Для меня лично альтернативы такому образу не существует. Будучи сам по образованию гуманитарием и пока относительно здоровым человеком, я особенно озабочен нынешним низким уровнем и качеством научно-гуманитарной диагностики.

Возникающие на стыке так называемых асоциальных и противоестественных наук, новые возможности, например, в рамках биоинформатики кажутся мне особенно перспективными, ибо здесь гуманитарные и естественные науки оказываются вынужденными вступить в диалог на одном уровне. Для естественных наук это означает учёт социального измерения, а для общественных - поворот к изучению сложных систем с нестабильным динамическим статусом.

Чего нам не хватает? Так это смелости и мужества для нового социального конструктивизма, для конструирования нового мира, проекта под названием "Человек".

С концом мира биполярный конфронтации, совпавшим в свою очередь с концом Советского Союза, дефицит такого мегапроекта стал особенно ощутим.

Совершенно прав известный философ Борис Зюдин, когда говорит, что "наши быстро растущие возможности и манипулирование человеческим организмом и психикой вкупе с технической направленностью восприятия  и ... за этим объектом и позволяет нам переходить от естественных к ... способам социального конструктирования". Другими словами - к некой смеси технологических возможностей, направленных на вмешательство, с одной стороны, и намерений, верований норм и так далее, которые воплощаются в произвольно и сознательно проектируемых социальных действиях, с другой.

Если мы выберем такой путь, нам суждено будет не только наслаждаться звёздами над головой, но и теми звёздами, которые внутри нас. Глубоко убеждён, в тот момент, когда и те, и другие звёзды сольются в единый горизонт, мы - люди окончательно изживём нашу дурную привычку делиться на инвалидов и неинвалидов или, например, на язычников и просвещённых, чёрных и белых, верующих и неверующих, приверженцев традиционной и нетрадиционной сексуальности. Ибо тогда мы станем наконец-то тем, на что мы всегда претендовали: быть не простым множеством людей, а человечеством в подлинном смысле этого слова.

Спасибо.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо, Петер.

Выступает Кузнецов Вениамин Алексеевич - президент Российского союза инвалидов.

Следующим будет выступать Андре Новак.

Кузнецов В.А. Дорогие друзья, я хотел бы обратить внимание на два аспекта обсуждаемой проблемы.

Вот во всех положениях, о которых Олег Николаевич докладывал, звучал такой момент - затраты, затраты, затраты. И возникает сомнение: а хватит ли бюджета и так далее, и тому подобное.

Вот мы живём уже в третьем тысячелетии. А третье тысячелетие - это уже как бы научный факт, оно всё более и более становится тысячелетием, в котором главным ресурсом развития будет качество, нравственное и духовное качество общества.

Уже давным-давно разрабатывается такая концепция, как концепция социального капитала. И ни одна страна мира не сможет эффективно развиваться в условиях информационного общества, если не будет создан такой социальный капитал, то есть высоконравственное, развитое общество.

И проблема социальной защиты, социальной интеграции инвалидов должна быть государством поставлена именно таким образом, как одно из важнейших направлений совершенствования самого общества, развития духовно-нравственных начал общества. Без этого мы никуда не двинемся.

Поэтому все так называемые затраты надо, чтобы общество, государство поняло, это не затраты, это вложения, это вложения в развитие социального капитала.

И вот это нужно, чтобы красной нитью в концепции проходило.

А второй момент, на который я хотел бы обратить внимание участников, я много раз уже об этом говорил, надо задуматься над простой вещью - почему, например, вещи общепризнанные, изложенные хорошо, грамотно, признанные, скажем, властью на высшем уровне, соответствующие поручения президента имеются, и ничего не выполняется.

Можно разные домыслы строить: президент не такой, чиновники не такие и так далее, и тому подобное. Но я думаю, что суть совершенно в другом. На сегодня отсутствует субъект, реальный субъект, который бы смог обеспечить реализацию вот всех этих наших программ.

Есть масса общественных организаций инвалидов, которые как бы должны быть этими субъектами, но увы, доминирующее положение у нас занимают так называемые, условно называются, социально реабилитационные или дающие организации, которые, в принципе, не занимаются правозащитной деятельностью.

Они получают что-то, и в значительной мере бывает, от государства, они готовы ставить проблемы перед государством, но не готовы отстаивать их, то есть ссориться, если необходимо, настаивать и так далее, апеллировать к массе, к инвалидам. И это во всём мире так. Поэтому во всём мире возникли постепенно правозащитные организации, которые, может быть, составляют численность 10-15 процентов от этих, так сказать, дающих организаций, социально-реабилитационных, социально-хозяйственных. Но они состоят из активных людей, которые способны грамотно ставит задачи, грамотно обсуждать это с сами инвалидами и с властью, которые пользуются большим авторитетом и являются тем самым важной политической силой.

Не в том смысле, что они выставляют политические задачи, политические требования, нет, конечно, мы общественные объединения, общественные организации, поэтому требования у нас социальные. Но социальные силы в том смысле, что если власть не хочет решать какие-то проблемы, затягивает решение каких-то проблем, то они способны сказать власти или правящей партии: не хотите решать, тогда мы будем апеллировать к массам и выводить, если угодно, на акции протеста или призывать, как вот в этом году, голосовать, скажем, за оппозиционные силы. Вот и всё. В этом смысле... А без этого всё будет так: президент будет давать поручения, многие вещи решаться не будут.

Уже давно были попытки среди инвалидов создать такую организацию, уже несколько попыток таких было, но пока не увенчалось успехом. И я думаю, что анкета роздана вам, где есть такой вопрос, думаю, нужно это как-то обдумать интенсивно и выйти на уже конкретные решения. И всё-таки нам создать общественное движение инвалидов как правозащитное движение, которое будет состоять из активистов, которое будет не заниматься тем, что будет реабилитационной работой заниматься, то есть охватывать всех и вся, а именно правозащитной деятельностью.

Спасибо за внимание.

Председательствующий. Спасибо большое, Вениамин Алексеевич. Выступает Андре Новак - научный сотрудник Бундестага советник депутата Ильи Зайферта. Это фракция партии "Делинки" в немецком Бундестаге. Следующим будет выступать Клепиков Александр Васильевич. "Делинки" - левые. Я так понимаю.

Я прошу, во-первых, регламент 7 минут убрать, у нас это выступление будет с переводом.

А, во-вторых, если кто-то желает выступить, я прошу сюда в президиум передать записки. Это не значит, что у нас не хватает выступающих, у нас их вполне достаточно, но тем не менее, если есть ещё желающие, мы предлагаем поучаствовать в обсуждении.

Пожалуйста.

Господин Андре Новак. Уважаемые дамы и господа! Я должен извиниться, что мне приходится пользоваться помощью переводчика. Мы договорились о том, что я не буду произносить всю свою речь полностью, чтобы нам не повторять это два раза, а часть этого доклада зачитаю я. Для того, чтобы выделить вам, предоставить больше времени для дискуссии, для обсуждения.

Международный обмен опытом между представителями движения людей с инвалидностью, а также политиками, это является важной составной частью и гарантом для воплощения в жизнь конвенции ООН по защите, по правам людей с инвалидностью. Поэтому я хотел бы от всего сердца поблагодарить организаторов этой конференции, и в первую очередь Олега Смолина, за приглашение на неё.

Я ещё хотел бы передать вам самые наилучшие сердечные пожелания от депутата Бундестага и Председателя Всеобщего объединения людей с инвалидностью в Германии, который носит название "За самоопределение и человеческое достоинство", господина доктора Ильи Зайферта. Он хотел бы сам участвовать в этой встрече в Москве. К сожалению, по причинам нездоровья, он не смог это сделать.

Илья Зайферт уже в течение двадцати лет является ведущим представителем движения людей с инвалидностью в Германии. Кроме того, он является членом организации " Европен ... форум", и с определёнными временными перерывами с 1990 года он является депутатом германского Бундестага.

И, наряду со своей деятельностью в самых различных комитетах, Илья Зайферт также является заместителем председателя германо-российской группы парламентариев, а также членом германо-белорусской и германо-центрально-азиатской группы парламентариев.

Мне повезло, что я уже в течение многих лет возглавляю офис, руковожу им и являюсь научным сотрудником и помощником, и другом Ильи Зайферта.

Уже в течение многих лет мы выступаем за более тесное сотрудничество между организациями людей с инвалидностью в Германии, а также в странах Восточной Европы. В этой связи мы находились уже неоднократно с визитом и в Белоруссии, и в Казахстане, на Украине. Я привёз вам три доклада из этих трёх стран. И состоялись также многочисленные встречи с  представителями организаций людей с инвалидностью в странах Восточной Европы уже в самой Германии. Ваш коллега председатель Всероссийского общества инвалидов Александр Ломакин-Румянцев тоже год тому назад был на этой конференции вместе с Ильёй Зайфертом в Берлине.

И прежде, чем я перейду к своей теме, а конкретно буду говорить о немецком опыте в деле претворения в жизнь Конвенции ООН по правам людей с инвалидностью, я хочу сделать предварительное замечание. Я буду сегодня высказывать своё личное мнение. При этом я буду учитывать, конечно, многосторонние мнения людей с инвалидностью и их организаций также. Но я не являюсь представителем правительства, и поэтому... я собственно являюсь представителем партии, которая находится в оппозиции, партии левых - Линке. Но я буду говорить о богатом опыте из движения, опыте движения людей с инвалидностью.

Теперь буду читать я, извините, по тексту.

С 26 марта 2009 года в Федеративной Республике Германии уже действует Конвенция, а также добровольно подписан дополнительный Протокол безо всяких оговорок. И это, конечно, хорошее явление, поскольку эта Конвенция представляет собой очень большое сокровище для людей с инвалидность, для их родственников и их друзей, а также для всего общества. Там мы должны также отметить, тут мы должны также отметить странную ситуации, которая сложилась.

До принятия Конвенции ООН в декабре 2006 года Федеральное правительство Германии активно участвовало в этой подготовке. А оно помогало также тем лицам, которые были названы советом, немецким советом людей с инвалидностью и эти люди принимали также участие во всех этих переговорах. И Германия в марте 2007 года стала одной из стран, которая первой подписали эту конвенцию. После этого, однако, началась тактика затягивания и промедления, что очень трудно понять и объяснить. Это нигде, собственно, нигде не зафиксирована здесь ситуация, когда выступает правительство как открытый противник. Тем не менее мы совершенно не продвинулись с этого момента времени вперёд.

И это началось, собственно, с момента борьбы за ратификацию конвенции. Это продолжалось до конца 2008 года, когда в качестве основной проблемы выявилась проблема перевода на немецкий язык, а потом толкование отдельных понятий, отдельных статей, а также, вообще, всего вот этого статуса конвенции.

В качестве примера федеральное правительство, например, делает следующее, как будто мы являемся уже обществом, в котором люди с инвалидностью уже включены в это общество, общество, в котором уже давно исполнены все требования, которые фактически можно вывести из этой Конвенции ООН.

Также есть дискуссии, какие статьи из конвенции, уже фактически являются непосредственно действующим законом и правом, и какие они включают в себя политические цели, которые можно было бы, допустим, шаг за шагом воплотить в рамках возможного. Федеральное правительство дополнило законопроект "О ратификации Конвенции от 8 ноября 2008 года" своего рода памятной запиской. В ней федеральное правительство излагает своё видение как действующего права, так и той практикой, которая сложилась в политике в отношении лиц с инвалидностью и приходит к выводу, что изменения в политике федерации в отношении людей с инвалидностью, а также дополнительные финансовые средства в связи со вступлением в силу этой конвенции, фактически больше не требуется. Предложения и требования, которые прозвучали из рядов движения людей с инвалидностью, а также из рядов Бундестага, требующих активных планов действий, были отклонены в результате того, что отсутствует необходимость этого.

И в качестве такого пункта, куда можно было бы обратиться людям в отношении политики, в отношении людей с инвалидностью, является федеральное министерство труда и по социальным вопросам. И это сопровождается, это министерство сопровождает свою деятельность также с местом, где координируется эта деятельность уполномоченного по вопросам инвалидов. Вот это так называемое место, где вы можете, куда можно обратиться со всеми вопросами, состоит из совета, в который входят также и люди с инвалидностью, а также специализированные (их четыре всего), специализированные такие отраслевые комитеты. Из 13 членов совета, около 10 человек имеют различного характера инвалидность. И местом мониторинга является немецкий институт по правам человека.

В Бундестаге имеется также специфический орган, который занимается воплощением в жизнь или претворением в жизнь Конвенции ООН по правам людей с инвалидностью. С 2009 года по случаю этой конвенции проходили различные мероприятия, а также были, имели место публикации, которые были сделаны организациями, представляющими людей с инвалидностью. Кроме того, это делало и федеральное правительство, это всё было и на уровне земель, а также муниципалитетов. При этом в первую очередь речь шла о том, чтобы ознакомить с содержанием этой конвенции как само население, так и представителей политики, так и представителей экономики, а также осветить её во многих других сферах общества с тем, чтобы можно было консультироваться, принимать решения о тех задачах, которые нужно сделать для её воплощения.

И в Бундестаге, и в парламентах федеральных земель состоялись, имели место многочисленные разносторонние парламентские инициативы в отношении этой конвенции.

В каждом выступлении Ильи Зайферта в Бундестаге, например, и также на любой запрос, и в каждом запросе, который был сделан им и от его имени, вы найдёте обязательно взаимосвязь с Конвенцией ООН по правам людей с инвалидностью. Это, может быть, раздражает некоторых политических деятелей, но перед лицом той реальной ситуации, в которой оказываются люди с инвалидностью, а также тех задач, которые предстоит и которые нужно ещё решать при воплощении в жизнь этой конвенции, это всё нужно специально отметить и подчеркнуть.

И хотя фракции признают существование вот этой конвенции и отдают должное её значимости, тем не менее нет никакого консенсуса в отношении тех выводов, которые можно сделать из ратификации конвенции. И это касается в первую очередь четырёх сфер.

Первое. Это готовность последовательно соизмерять существующие и новые законы и постановления с тем масштабом, который задаёт Конвенция ООН по правам людей с инвалидностью. Можно я буду для краткости просто говорить "конвенция"? И вы будете знать, о чём идёт речь.

Затем, второй пункт. Это готовность последовательно поддерживать и выступать за осуществление уже существующих хороших таких законов и положений в смысле, в духе, чтобы соблюсти дух этой конвенции.

В-третьих, готовность использовать все возможности для того, чтобы формировать сознательность общества. Для этого надо смотреть статью 8 Конституции.

И затем, в-четвёртых, это готовность предоставить в распоряжение в каждом конкретном случае, если это нужно, даже сделать перераспределение средств. А, если возможно, то дополнительные финансовые средства.

В Германии, начиная с 2009 года, собственно... Сейчас минуточку. В Германии нет никаких практических, не наступило каких-то практических, имеющих позитивные изменения, значительные изменения, ощутимые изменения для людей с инвалидностью. В законодательстве мы это не отмечаем. Мы также это не наблюдаем при обращении с существующими законами и постановлениями.

Даже можно сказать, наоборот, мы видим, что наблюдаются определённого рода ухудшения в определённых областях. И здесь, если вы мне позволите это добавить, я хочу сказать, что существуют определённые параллели со многими другими европейскими государствами.

Несколько дней тому назад я был на Генеральной ассамблее Организации ... в Будапеште, и там почти все организации людей с инвалидностью говорили одно и то же - о решениях в отношении сокращения денег, в основном за счёт людей с инвалидностью. И, как следствие, якобы вот этого финансового и экономического кризиса в Европейском союзе.

И наконец существует проект для первого плана действий, так называемого плана акций федерального правительства. Этот план должен быть принят 15 июня федеральным правительством. В соответствии с этим планом Бундестаг должен получить, собственно должен получить этот план для своего информирования.

Этот план действий возник в результате многочисленных мероприятий, проведённых организациями людей с инвалидностью. Но очень многие предложения от этих организаций не были включены в предлагаемый проект закона, и критика, а также разочарование в рядах людей с инвалидностью практически очень велико в отношении этого проекта закона.

Что отсутствует в этом законе. Отсутствует своего рода общественная концепция модели. Затем, как должно вести себя общество, и чтобы можно было создать такое настроение прорыва в обществе и создать, как бы развивать мужество на эти многочисленные изменения. Поэтому я хотел бы назвать здесь в качестве примера несколько следующих деталей.

В плане действий Федеральное правительство Германии указывает на то, что Германия начинает практически 26 марта 2009 года не с нуля, не с чистого поля. Это действительно так. Существует статья 3 в основном законе, затем есть у нас Закон "О равноправии людей с инвалидностью", у нас есть социальный кодекс под номером 9, существует затем Закон "О равноправии всех граждан", независимо от инвалидности, и множество различных законов и постановлений для людей с инвалидностью, например, собственно, интересы которых находят там особый учет.

Германия, таким образом, является многослойным, Германия, таким образом, предоставляет такое разностороннее право для инвалидов и на федеральном уровне, и на уровне земель. И здесь есть очень хорошее регулирование и нормы для людей с инвалидностью в самых различных сферах жизни. Но право людей с инвалидностью, оно фактически является необозримым, сложным и в нем также обнаруживаются довольно большие недостатки. Например, люди с инвалидностью, они имеют возможности получить многочисленные выплаты от государства, если они, допустим, не обладают или их родственники не обладают тем прожиточным минимумом и не могут дальше зарабатывать, и нет никакого либо другого капитала.

Таким образом, инвалидность в Германии является тоже риском возникновения бедности, кто не может платить, тот получает, конечно, какие-то выплаты, но в соответствии со своими потребностями.

Таким образом, широкое участие в жизни общества, самоопределение, достоинство человека для большинства людей с инвалидностью не представляется возможным. Они оказываются как бы за границами общества, и следствием этого является их дискриминация.

Также можно подтвердить, что не было бы такого большого количества проблем, если мы последовательно исполнялись, воплощались бы в жизнь существующие законы и постановления. Многие знают свои права. Многие даже не знают своих прав и обязанностей. Многое кажется им очень длительным и трудным, чтобы добиваться это через судебные процедуры, а бюрократия, конечно, она делает свое дело.

Правильно также отметить, что для людей с инвалидностью уже много сделано и будет делаться, и все больше делается, например, в общественных учреждениях, в общественных организациях, в средствах транспорта, все больше уничтожаются барьеры. Есть существующие программы на рынке труда для людей с инвалидностью, есть хорошие всевозможного рода и медицинские средства, и различного рода помощь, но ещё больше предстоит ещё сделать.

Все правильно, что в Германии уже в течение десятилетий существуют очень активные движения людей с инвалидностью, около 60-ти таких организаций являеюся членом Германского совета людей с инвалидностью. Кроме этого, имеются другие организации на федеральном уровне, в регионах, городах и деревнях. Благодаря этому для людей с инвалидностью уже многое было завоевано, это становится также основой для будущих успехов.

Тем более, нас удивляет, что федеральное правительство отмечает, вот когда мы говорим об этом последнем проекте закона, что они не хотят ничего знать или узнавать нового о той фактической жизненной ситуации людей с инвалидностью, и лишь только располагает незначительными данными и незначительной статистикой в отношении их положения. Основываясь на этом незнании, затем мы можем наблюдать целый список мероприятий, которые представлены в этом плане действия. И в нем можно отметить следующее, что там собраны различного рода научные материалы, и какие-то сделаны были поручения по контролю, чтобы выяснить, получить информацию на месте, как обстоит дело с ситуацией людей с инвалидностью, и чтобы затем можно было действовать дальше в определенных полях действия. Затем существуют определённые проекты, модели (автор берёт это в кавычки), есть различного рода мероприятия, которые независимо от совета организации людей с инвалидностью принимается независимо от их мнения.

Председательствующий. Я прошу близиться к завершению.

. Он просит ещё пять минут.

Председательствующий. Ну пять, это, вообще-то, многовато. Завершайте, пожалуйста.

Господин Андре Новак. Необходимыми также являются для воплощения в жизнь тех решений, которые принимает совет людей с инвалидностью, определённые финансовые средства, которые запланированы в федеральном бюджете, которые должны быть предоставлены. И правительство однако этого не сделало до сих пор.

И существующий проект, собственно, вызывает у нас опасение в том плане, что федеральное правительство также в 2012-м году не предоставит достойных средств для воплощения в жизнь тех мероприятий, которые были намечены. А это для нас неприемлемо.

В общем плане мы хотим сказать, что план по воплощению вот этих действий для всей страны и для всего общества, он нуждается в доработке. И ограничения, перечисление вот этого различного рода деятельности федеральных министерств, отстаёт, практически, от тех требований, которые есть у людей с инвалидностью.

Только одна из 16-ти федеральных земель имеет свой собственный план действий. Я надеюсь, что в ближайшие месяцы и другие земли, и муниципалитеты последуют этому примеру.

Кроме того, крупные экономические предприятия, институции и организации, включая также партии, объединения молодёжи, и профсоюзы должны проконсультироваться, посоветоваться, что же, действительно, является в первую очередь необходимым и должным быть осуществлённым для претворения в жизнь Конвенции ООН по правам людей с инвалидностью. При разработке этих планов действия затронутые лица, то есть люди с инвалидностью, должны активно вовлекаться в неё.

Дамы и господа, в связи с недостатком времени нам приходится очень сильно сократиться. Но мы надеемся, что то, что я не смог сегодня произнести перед вами, уважаемые коллеги, обязательно найдёт отражение в письменных материалах, которые будут издаваться.

Вы, однако, в силу того, что было уже сказано мною, можете прекрасно понять, Германия ли, другие ли страны, везде за осуществление этой конвенции по правам людей с инвалидностью придётся ещё бороться. Поэтому нам нужно обязательно расширять наше сотрудничество, укреплять его, не только сотрудничество между политическими деятелями, а между нами, людьми, с инвалидностью.

У нас есть двухсторонние контакты, но они вполне могут и дальше расширяться. И мы все готовы внести, и господин Зайферд тоже, внести свой вклад в расширение этих контактов.

Ну, в качестве такого примера. Вы знаете, что ежегодно проходят межправительственные встречи, консультации, в частности, вот Санкт-Петербургский диалог, в котором проблема людей с инвалидностью никак ещё не включена в повестку дня.

Дума и Бундестаг в контакте должны быть обязательно расширены в отношении людей с инвалидностью. И возьмите Олимпиаду, паралимпийские игры, затем Чемпионат по футболу, вот это всё те сферы, где мы можем очень хорошо использовать возможности для расширения наших прав и возможностей и сотрудничества.

Благодарю за терпение, говорит наш оратор, что вы слушали.

Я очень рад прослушать дальше, как будет проходить наша дискуссия.

Спасибо вам.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо, Андре Новаку за выступление.

Я прошу включить регламент. И я с сожалением говорю об этом - вынужден его жёстко соблюдать. В противном случае у нас очень многие, кто высказал желание высказаться, не смогут выступить.

Слово предоставляется Клепикову Александру Васильевичу - заместителю председателя Всероссийского общества инвалидов.

Следующим выступает Горячева Раиса Вениаминовна.

Клепиков А.В. Я постараюсь кратко остановиться на некоторых, казалось бы мне, таких вопросах, которые ещё не освещались.

Первое. Существует две точки зрения, как ратифицировать конвенцию. Часть считает - сначала надо всё законодательство привести в некое соответствие нормам конвенции, потом ратифицировать. А вторая часть считает, что ратифицировать надо конвенцию вне зависимости от состояния законодательства в данный момент и в дальнейшем его совершенствовать.

Вот я отношусь к тем, которые считают, что конвенцию надо ратифицировать вне зависимости от того состояния законодательства, какое есть, и совершенствовать его, как бы идти вперёд, уже учитывая нормы конвенции.

Что касается концепции.

Мне кажется, что концептуально не законы надо принимать, а разрабатывать концепцию и влиять на социальную политику государства. Потому что мне как бы не очень понятно, как можно придумать хороший закон, если отсутствует внятная социальная политика правительства.

Вот государство... Вот я не знаю, какая политика. Если кто знает, пускай расскажет и поделятся своими открытиями и знаниями в этой области. Мне кажется, что социальной политики, как системы надолго, у нас по существу до сих пор не выработано. А когда будет, вот эта концепцию будет, тогда законами и надо её поддержать. А сейчас даже тот проект, который мы видели, он решает некоторые частные вопросы, которые могут не вписываться в социальную политику. И скажут: ну вот у нас денег нет, мы это не будем, это не будем, у нас тут цифры другие.

Что касается... Вот если уж говорить о концепции закона с ратификацией, то мне кажется, что нужно изменить, прежде всего, дефиниции, заложенные в современном законодательстве и в том. Это первое. Инвалидность - инвалид, что такое технические средства реабилитации, и вообще в природе они существуют или это полная ахинея и  бессмысленность, которую вот кто-то когда-то сказал, но мы так привыкли, и не просто привыкли, мы ещё творчески используем это.

Что я имею в виду?

Ну вот технические средства реабилитации. Термин известный. Учёные используют и диссертации пишутся. Но по сути, вот если вдуматься, он по существу-то в значительной степени просто бессмысленный по существу. Почему?

Ну вот коляска. Это техническое средство реабилитации или нет? По нашему законодательству да, техническое средство реабилитации, вот в список вот средств реабилитации, бесплатно выдаваемых государством, включено, там и компенсации платятся.

Тогда я хочу спросить: вот человек на коляске, он что после того, как ему коляску дали, он свои функции восстановил? Он что ходит хорошо? Он хорошо ездит. Понимаете, да? Но это никакого значения к восстановлению его функций не имеет.

Не случайно в конвенции сказано правильнее, там сказано: асистимные средства, то есть вспомогательные средства. Они помогают человеку в передвижении.

Казалось бы вот это классическое, на первый взгляд, противопоставление технических асистивных средств, оно имеет совершенно концептуальное значение. Потому что не случайно наши социальные идеологи в прошлом и сейчас, они рассуждают очень просто: если это техническое средство реабилитации, то если я тебе дал коляску хорошую и ты хорошо ездишь, то ты уже не инвалид. Ясно, да?

И на этой концепции как бы идёт продвижение в другое, что  если мы тебе технические средства реабилитации выдали, то по существу можем сократить любую другую помощь. Конвенция считает, что какие не были бы асистивные средства инвалидные, если человек испытывает средовые все барьеры, он остаётся инвалидом, какую бы коляску из золота, из бриллиантов ему не дали.

Вторая существенная часть, я не буду останавливаться, потому что это очень долго можно говорить об этом, вторая часть существенная, такая общая всего законодательства нашего социального, это его декларативность. Мы говорим о защите прав инвалидов, а я чего-то не встречал вообще-то, чтобы наш закон, он чего-то защищал. Он, скорее, имеет наказательную направленность. Допустим, вы не принесли какую-то справку в государственный орган. Вам эту услугу не дали, вас наказали, да? Вот как защищаются ваши интересы? Только одним способом: идите в суд. В суде спросят опять того же чиновника, и вы ничего не добьётесь, чиновник не наказан. Самих механизмов защиты прав не существует для инвалидов, очень многих.

Особенно это видно в работе медико-социальной экспертизы. Если... казалось бы, 181-й закон впервые ввёл, что инвалид может обращаться в суд. Норма абсолютно абсурдная оказалась и не действующая, потому что независимых органов экспертизы у нас нет, и судья всегда на суд, если даже суд состоится, он приглашает специалиста откуда? Правильно. Из медико-социальной экспертизы. А иных нет. Естественно, он своё суждение основывает на чём? На заключении той же медико-социальной экспертизы. И практически судебная норма защиты не действует.

Поэтому мне представляется, что одной из главных мер в новом законодательстве, это реформирование медико-социальной экспертизы, потому что тут начинается встреча инвалида с обществом, его права определяются. Что это значит?

Первое. Мне кажется, что нужно чётко отделить функции экспертизы от функций реабилитологии. Экспертиза не может делать и реабилитировать, и, тем более, самой страшное, что как только она занимается реабилитацией инвалидов, это становится одним из показателей её успешной работы. И поэтому снятие групп становится показателем успешной реабилитации инвалидов, потому что это делает экспертиза.

Спасибо.

Председательствующий. Спасибо, Александр Васильевич. Спасибо. (Аплодисменты.)

Я хочу активно поддержать идею о том, чтобы ускорить внесение Конвенции о правах инвалидов в Государственную Думу и скорей её ратифицировать. Собственно говоря, в тех документах, которые вам розданы, в проекте рекомендаций именно об этом в первом пункте и говориться.

Выступает Горячева Раиса Вениаминовна - заслуженный учитель Российской Федерации, депутат фракции КПРФ в Государственной Думе. Следующим выступать будет Иванов Станислав Александрович.

Горячева Р.В. Добрый день, уважаемые товарищи! Для учителя нет ничего страшнее, чем хоронить своих учеников и лечить больных детей. К несчастью, я уже похоронила несколько инвалидов, троих. И несколько детей мы учим на дому.

С чем мы столкнулись прежде всего?  Самое страшное то, что мы много говорим о ..., много говорим о ЕГЭ, но говорим о здоровых детях. Но ведь в так называемой "демократической России" положение больных детей катастрофическое. Я имею в виду именно инвалидов. Мало того, что сейчас, правильно говорили о медико-социальной экспертизе, резко сократилось количество заболеваний, по которым детям дают инвалидность, так резко сократилось и количество инвалидов, которые могут сдавать государственную аттестацию дома. Мы же ходим к этим ребятам, учим их на дому. И, поверьте, несмотря на всё, что говорят о нас средства массовой информации, всё-таки злодеев в школе нет. Жалеют детей, и очень жалеют.

И, когда ты ходишь и учишь, и видишь прогресс у ребёнка, и понимаешь, что вот в девятом классе он придёт сдавать в школу, а не будет это делать дома, сердце кровью обливается, а сделать ничего не можем. Поверьте, мы писали письма, когда вот произошли в новой так называемой России, я даже прямо вот, ну, это не государство, где мы живём, потому что при таком отношении к детям государству жить невозможно, вообще оно не должно существовать.

Вот просто сравните требования к больным детям в советское время и требования к больным детям сейчас. И мы всегда говорим: "Но ты вот пойди сам и поучи, и посмотри". Это первая проблема.

Вторая проблема, о которой практически нигде не говорят. Детей жалко. Вы знаете, а мне ещё больше жалко их родителей, их матерей, которые, в общем-то, если ребёнок лежачий, у него есть какие-то, да, льготы там, чего-то, что-то есть, хоть что-то. А, если ребёнок ходит, он сердечник, но в силу вот специфики своего заболевания, он может ходить, и в школу может ходить, куда-то на занятия, но ограниченно. Да, мы приходим тоже учить домой его. Вот эта мать не имеет ничего, никаких льгот, никаких прав на отдых, ни каких-то льготных путёвок, хотя бы раз в три года, ничего. И вообще, как будто этих людей не существует.

И на что обратим внимание. К сожалению, этой статистики у нас нет. Ведь, в основном, детей-инвалидов поднимают одни матери, отцы, как правило, не готовы разделить вот ту сложность, которую взваливает на себя мать.

Третья проблема. Смотрите, мы много говорим о паралимпийцах. Низкий им поклон, и, конечно, они достойны всяческого уважения. Но вот в моём регионе - в Пензенской области существует такое общество - ассоциация спортсменов-инвалидов Поволжья. Чтобы им куда-то выехать, сколько им надо обойти для того, чтобы получить, хоть какие-то деньги. Понимаете, устроиться на работу невозможно, что бы мы ни говорили, какие бы законы ни писали, частник инвалида на работу не возьмёт. Ну, не будет он, инвалиду нужен и: сокращённый рабочий день, что тут друг перед другом лукавить и говорить об этом.

Поэтому вот этим ребятам, которые не паралимпийцы, и, знаете, что им всегда говорят? Говорят: "Но вы же не приносите славу России". Вот паралимпийцы, да, они приносят, а этим-то ребятам, куда деваться? К кому им за помощью-то идти?

Следующая проблема. Подходит лето, ну, если детей-инвалидов при какой-то определённой защите мы ещё сможем куда-то устроить, а, что делать людям молодым: 20, 25, 30, 35 лет? Они ещё молодые, им нужно общение. Куда им попасть? Им дают путёвку раз в три года, да, вы знаете, по инвалидности, и то, кто вот этот социальный пакет получает. Но добиться до них вот просто, какого-то отряда, какой-то группы этих людей, молодых людей, которым не хватает, может быть, и вечера, и костра, и какой-то гитары. Этим вообще у нас кто-нибудь занимается? Никто не занимается. И все эти вопросы повисают, как правило, в воздухе.

И последнее. Вот мы говорим, да, они слышат, я вот в силу своего статуса повышенного сейчас, тоже стала говорить, говорила с редактором очень известной пензенской газеты, говорю: "Ну, почему же вы совсем не пишете об инвалидах?" Он мне, знаете что сказал? Говорит: "А где мы возьмём материал? А вы дайте нам материал, мы пришлём корреспондента".

И я к инвалидам обращаюсь, к очень уважаемым мною людям, перед которыми я преклоняюсь за вашу силу, за ваше мужество, за ваше то, я даже не знаю, за ту духовность высокую, которой нет сейчас у 90 процентов нашего общества. Ну, начните стучаться, ну, обращайтесь к нам. Ну, обращайтесь к редактору газеты.

И вот мне Александр Иванович говорит: "Раиса Вениаминовна, ну, пусть нам хоть позвонят". Ни один редактор, я вас уверяю, не откажется написать об инвалидах. Но сами журналисты, они с трудом идут туда, потому что это трудно, это тяжело, когда ты понимаешь, что помочь ничем не можешь.

И последнее. Всё-таки опять к детям возвращусь. Вот в советское время мы учили такие прекрасные произведения, как "Повесть о настоящем человеке". Человек не может без положительного идеала, ну, не может, и ребёнок не может. Ему надо обязательно на что-то равняться. Сейчас это, нам кажется, ну, подумаешь, выбросили из программы. Выбросили гениальное произведение, гениальное по силе духа, потому что надо вот так, не можно, а надо вот так. Выбросили знаменитого Павку Корчагина, а ведь, благодаря ему, создавались отряды корчагинцев, и многие-многие из этих ребят возвращались в строй.

Поэтому, конечно, я вот просто, знаете, крик души у меня сейчас, и мне хочется: "Давайте, закричим". Давайте, обращаться к каждому. Здесь я обращаюсь к уважаемому Кузнецову Вениамину Алексеевичу, пожалуйста, и вот заместителю его. У вас же есть региональные общества. Ну, заставляйте писать об инвалидах, заставляйте. Не обязательно это вносить в закон, люди не настолько черствы, чтобы не писать об этом. Но мы же мало об этом говорим, надо об этом кричать. Надо об этом говорить не только инвалидам, но и каждому из нас с вами. И вот к этому я вас и призываю. Спасибо.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо, Раиса Вениаминовна.

Выступает Иванов Станислав Александрович, вице-президент Всероссийского общества глухих. Следующим будет выступать Зарубина Ирина Николаевна.

Иванов С.А. Добрый день, уважаемые участники конференции! Спасибо за предоставленное мне слово, спасибо за то, что пригласили на эту конференцию.

Я могу говорить, но лишён слуха. Поэтому здесь если есть вопросы, есть переводчик, который может перевести все эти вопросы, которые возникнут у вас. Тема моего выступления посвящена вопросам официального признания жестового языка со стороны государства. Мы на всех уровнях постоянно напоминаем о том ... наболевших социальных вопросов в области образования, трудоустройства инвалидов по слуху, повышение качества их жизни неразрывно связано со статусом жестового языка, организации подготовки преподавателей и переводчиков жестового языка на федеральном уровне.

Конвенция о правах инвалидов устанавливает, что определение "язык" включает речевые и жестовые языки, устанавливается возможность использования жестового языка в образовании и официальных отношениях инвалидов по слуху. Российский жестовый язык является основным средством общения для большинства глухих, его используют более 95 процентов инвалидов по слуху. В статье 14 Федерального закона "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации" указывается, что язык жестов признаётся как средство межличностного общения. Статус ... межличностного общения создаёт границы между жестовым языком и лингвистическими системами. Такой статус ... в соответствии с законом "О языках народов Российской Федерации" не даёт право на получение мер государственной поддержки.

В Российской Федерации за последние годы наметились сдвиги по выстраиванию системы предоставления услуг по сурдопереводу. Услуги по сурдопереводу включены в федеральный перечень, утверждённый распоряжением правительства. Постановлением Правительства Российской Федерации утверждены правила предоставления инвалидам услуг по сурдопереводу ... федеральным бюджетом. Однако ряд вопросов остаётся нерешённым - это количество переводчиков с жестового языка, качество оказываемых ими услуг, традиции самого жестового языка, как лингвистической системы подготовки и при подготовке специалистов использования жестового языка в образовательном процессе.

Сейчас для нас очевидно, что изменение статуса жестового языка и признания государственного в качестве лингвистической системы в решении обозначенных вопросов, будет затруднено. В настоящее время в Российской Федерации переводческие услуги оказывают 1112 переводчиков жестового языка при необходимом количестве 6,5 тысяч специалистов.

Помимо недостаточного количества переводчиков с жестового языка необходимо отметить, что качество оказания услуг в значительной части специалистов оставляет желать лучшего. Такое положение является следствием отсутствия в государственной системе профессиональной подготовки переводчиков с жестового языка. Практически преподавателей жестового языка в нашей стране не существует. Тогда кто будет ... переводчиков?

Хочу обратить внимание, что в гражданском, процессуальном, уголовно-процессуальном, административном и ином законодательстве сурдопереводчики определены как лица, владеющие навыками сурдоперевода либо понимающие знаки глухого, глухонемого. Такие определения не способствуют повышению статуса жестового языка и престижа профессии переводчиков с жестового языка.

Очевидно, что просто владение навыками сурдопереводов в настоящее время не может быть основой квалификации переводчиков с жестового языка. Переводчик должен обладать ... профессиональных знаний в области психологии, педагогики, права, этики, владеть специфическими терминологиями и многими другими. Эти знания должны подтверждаться документом образовательного государственного образца.

Должен поднять вопрос об использовании жестового языка в образовательном процессе глухих, слабослышащих детей. Специалисты из Всероссийского общества глухих всегда придерживаются мнения, что образование может быть полноценным и эффективным только тогда, когда есть полное взаимопонимание между учителем и учеником. О какой коммуникации можно говорить, если в большинстве случаев педагог специальной коррекционной школы для глухих не знает хотя бы базовой основы жестового языка. Я часто бываю в специальных коррекционных учреждениях и вижу, что многие глухие дети недопонимают учителей. И, естественно, качество образования, качество обучения часто является запущенным.

Владение ... элементарными отдельными жестами, которыми обучаются ... не может быть основой коммуникации в образовательном процессе. Международный российский опыт подтверждает обязательную необходимость использования жестового языка и словесного языка, как равноправного средства обучения. Необходимо включение в процесс обучения воспитателей и преподавателей, носителей жестового языка, которого ... по лингвистической системе.  Для решения вышеуказанных задач в первую очередь необходимо признание государством жестового языка в качестве ... принятия мер государственной поддержки и изучения, и развития жестового языка, путем внесения изменений в Федеральный закон "О социальной защите инвалидов Российской Федерации", и разработки соответствующих подзаконных нормативно-правовых актов.

Мы предлагаем изменить статус жестового языка путем внесения изменений в статью 14 Федерального закона "О социальной защите", где ... существующего определения, язык жестов признается как средство ... общения, внести термин "жестовый языком общения при нарушениях слуха и ...", что позволить обосновать обязательства для государства по поддержке жестового языка и подготовки преподавателей жестового языка.

Статью 18 федерального закона ... образования предлагаем дополнить нормами, гарантирующими использование жестового языка в образовательном процессе, и вовлечение в образовательные учреждения педагогов для ... жестовым языком, в том числе из числа инвалидов по слуху.

В соответствии с предложениями Всероссийского общества ... на право в проект федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам социальной защиты в связи с ратификацией Конвенции "О правах инвалидов".

И в заключение хотел бы выразить, что при подготовке к ратификации Конвенции "О правах инвалидах", а также реализации государственной программы "Доступная среда" ... вопросы, связанные с использованием жестового языка в сфере образования и трудоустройства реализации ... прав граждан Российской Федерации будут решены положительно.

В последнее время мы в тесном сотрудничестве с Минздравсоцразвития работаем в этом направлении. Мы нашли полное взаимопонимание и надеемся, что наши вопросы и наши предложения будут учтены в статье 14 федерального закона. Спасибо. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое, Станислав Александрович.

Выступает Зарубина Ирина Николаевна Федеральный институт развития образования, завотделом, кандидат педагогических наук. Следующим будет выступать Семин Сергей.

Зарубина И.Н. Ну, у меня заявлена тема "Профессиональное инклюзивное образование лиц с нарушением зрения", но я коснусь только некоторых аспектов, и даже не столько образования лиц с нарушением зрения, а вообще образования профессионального инвалидов.

Прежде всего, с чем мы сталкиваемся. Это оформление ИПР для выпускников школ, как специальных, так и обычных массовых школ. Очень многие обращаются к нам в Федеральный институт образования и во Всероссийское общество слепых с претензиями, жалобами к медико-социальным экспертизам, что им отказывают в оформлении ИПР, где им рекомендовано обучение в том или ином профессиональном образовательном учреждении.

Ну, когда обращаются непосредственно к нам, мы, как правило, позитивно решаем этот вопрос и выпускник школы поступает в то учреждение, которое, ну, он выбрал. Но, к сожалению, далеко не все дети могут преодолеть те проблемы, которые перед ними возникают в результате посещения МЦ при оформлении ИПР, и многие просто отказываются от получения профессионального образования в результате того, что специалисты МЦ отговаривают, прежде всего, чаще даже всего родителей, чтобы ребенок шел и учился. И причем они аргументируют не только тем, что этот человек не сможет получить образование, что потом он не сможет трудоустроиться.

Мы сейчас начали разрабатывать совместно с некоторыми региональными МЦ рекомендации, которые необходимо писать в ИПР. Но вот с нашей точки зрения всё-таки надо придать этому, ну, более такой вот государственный всё-таки характер.

И следующая проблема, с которой сталкиваются инвалиды, это при подаче документов в уже приемные комиссии. Следующая проблема, которая там возникает, даже если ребенок принес нормальный ИПР, где ему рекомендовано обучение в данном учебном заведении, представители приемных комиссий, очень часто это даже председатели говорят, что, ну, может быть, вы и сможете в нашем учреждении учиться, но мы должны будем нести дополнительные финансовые нагрузки, связанные с организацией созданных условий. У нас нет ни финансовой, ни другой возможности. И возникает такая ситуация, что человек забирает документы, даже не сдавая, не проходя вступительные испытания.

Вот с нашей точки зрения необходимо предусмотреть дополнительное финансирование студентов обучающихся в высших учебных и средних специальных учреждениях. Потому что, естественно, необходимо создание дополнительных условий.

И вот нагрузку эту должен всё-таки нести не вуз, не среднее специальное учреждение, не то образовательное учреждение, где учится студент, а всё-таки это обязанность государства. К сожалению, на сегодняшний день это, как правило, ложится, обеспечение дополнительных условий ложится или на плечи семьи, или на плечи вуза.

С нашей точки зрения, необходимо предусмотреть дополнительное обеспечение техническими средствами реабилитации именно выпускников школ или даже старшеклассников и студентов. Потому что без обеспечения современными техническими средствами реабилитации получение полноценного образования на современном этапе достаточно затруднено.

И в результате семьи, не могущие обеспечить своего ребёнка дополнительными техническими средствами реабилитации, вот у нас, мы приходим к ситуации, что образование для инвалидов становится осложнено, и чем богаче семья, тем больше вероятность, что ребёнок получит образование.

Если семья необеспеченная, она не может купить ребёнку специальный, допустим, браверский дисплей, и так далее, специальное программное обеспечение, то ребёнок в результате просто не может получить образование. Вот так у нас сейчас обстоит ситуация, что... У нас если раньше, допустим, вот я когда училась, у нас в библиотеках были специальные чтецы, и так далее. Сейчас во многих библиотеках, даже в нашей Республиканской государственной библиотеке нет чтецов, которые могут студентам оказать помощь. Поэтому только информационные технологии могут помочь получить образование.

И плюс вот когда мы учились, была очень тесная взаимосвязь со студентами. Сейчас изменились межличностные отношения, и той взаимопомощи, которая была 25-30 лет назад, её уже нет. И это меняет и характер получения профессионального образования инвалидами.

Ну, и если уж инвалид получает образование, дальше, следующая проблема - это трудоустройство. И опять же обеспечение техническими средствами реабилитации молодого специалиста. На сегодняшний день ни компьютер, ни периферия, необходимая, допустим, инвалиду по зрению, не входят в перечень технических средств реабилитации. А ведь если мы говорим и о глухих, об опорниках, в каждой категории есть свой перечень технических средств реабилитации, которые необходимы при получении профессионального образования и при трудоустройстве.

И, у меня немножко осталось времени, это не касается образования, но касается социальной защиты. С чем мы сейчас сталкиваемся? Инвалиды работающие, ИПР, опять камень преткновения. По закону о соцзащите, она носит рекомендательный характер. Работодатели очень часто требуют ИПР,  и без ИПР трудоустройство и последующая работа становится очень часто невозможна.

И даже если работодатель согласен принять человека без ИПР, нередко бывают ситуации, когда приходят различные проверяющие органы и вынуждают сократить инвалида, если у него нет ИПР. Или вот у нас уже есть конкретные примеры, когда учитель, допустим, 2 группы, с большим стажем, в массовой школе преподаёт историю, приходит проверяющая комиссия и говорит: а почему он у вас работает на две ставки? И снижает ему нагрузку до...

Председательствующий. Продлите время, пожалуйста.

Зарубина И.Н. Я буквально полминутки. И, таким образом, получается, что социальная защита, защищая инвалида, лишает его работы, человек вынужден работать на двух-трёх работах. Вот чтобы социальная защита не превращалась в принудительную. Всё.

Председательствующий. Спасибо большое, Ирина Николаевна. Спасибо. Да, Олег Николаевич.

Смолин О.Н. Я говорю, чтобы социальная защита не превращалась в социальное нападение...

Председательствующий. Хорошо. Выступает Сёмин Сергей, студент Московского государственного социально-гуманитарного института. Следующим будет выступать Морозов Сергей Александрович.

Сёмин С. Добрый день! Мой доклад называется: "От равных прав к равным возможностям".

Председательствующий. Сергей, выступление, не доклад.

Сёмин С. Да, выступление. На данном этапе развития проблема интеграции людей с ограниченными возможностями здоровья является одной из приоритетных проблем нашего государства. В мировой практике принятия законодательных актов о правах инвалидов и проведения социальной политики в отношении лиц с ограниченными возможностями здоровья действует принцип: ничего о нас без нас. Иными словами, всё, что делается для инвалидов, должно приниматься и реализовываться с их непосредственным участием. И для усовершенствования законодательства Российской Федерации будут представлены вашему вниманию следующие инициативы.

Первая инициатива касается допуска инвалидов в государственные и муниципальные службы. Недопустимо проявлять дискриминацию по признаку инвалидности при приёме на гражданскую государственную и муниципальную службу лиц с ограниченными возможностями здоровья. Для этого необходимо внести соответствующие нормы в законы.

В исключительных случаях при наличии особых способностей и специальных возможностей у лиц с ограниченными возможностями здоровья допускается их к службе в Вооружённые Силы Российской Федерации, органы полиции, в Федеральную службу безопасности и прокуратуру.

В органах исполнительной власти здесь людей с ограниченными возможностями не наблюдается. Не занимают инвалиды с видимыми ограниченными возможностями здоровья на должностях Правительства Российской Федерации. Также они не служат в армии и в других силовых структурах.

Формально закон не содержит никаких запретов при приёме инвалидов на службу. Приказ Минздравсоцразвития, содержащий перечень заболеваний, препятствующих поступлению на государственную гражданскую службу и муниципальную службу, её происхождению содержит исключительно серьёзные психические расстройства.

Однако прохождение медицинской комиссии при зачислении в ряды государственных и муниципальных служащих, а также собеседование с ними делают этот барьер непреодолимым не потому, что люди с ограниченными возможностями здоровья не могут соответствовать этим должностям по своим умственным возможностям или человеческим качеством, а потому что они сталкиваются с непониманием работодателей.

Следующая инициатива касается технических средств реабилитации. Но здесь я этот момент пропущу, потому что здесь полностью соглашусь с Олегом Николаевичем Смолиным. Также считаем внести изменения в Кодекс об административных правонарушениях, предоставляющих право на бесплатную стоянку людям с ограниченным опорно-двигательным аппаратом, которым приобрели в своё распоряжение автомобили. Для этого необходимо создать парковочные места, которые соответствующим образом обозначены на асфальте. За нарушение этой нормы предусмотреть солидные штрафы, которые пойдут в местный бюджет.

Сейчас во многих российских городах парковочные места для людей с ограниченными возможностями здоровья существуют, но эти места занимают все, кому не лень. И за границей решили такую проблему путём введения огромных штрафов и разместили плакаты: "Занял моё место - возьми часть моей жизни". И думаем, что у нас со временем таким нарушителям будет обеспечено всеобщее порицание.

Также считаем необходимым готовить по социальной реабилитации специалистов, которых в России пока недостаточно. У нас готовят исключительно медицинских реабилитологов. Но инвалидам в неменьшей степени нужна социальная реабилитация, а для этого нужны и другие специалисты. Для этого вообще нужно в корне менять систему и думать не о патологии, а о возможности, которая у человека есть.

Как утверждал основатель паралимпийских Людвиг Гудман: важно не то, что потеряно, а важно то, что осталось. А если продолжать упираться в медицинский аспект, то в стране не будет активных людей из числа инвалидов.

Также считаем принять поправки в закон в Российской Федерации "О средствах массовой информации", которые определяли бы обязательное присутствие в программе центральных цивилизованных каналов и передач, посвящённых людям с ограниченными возможностями и здоровья и соответствующих воспитанию доброжелательного отношения к инвалидам в обществе.

Средства массовой информации, которые в современном мире являются и неотъемлемым жизненным контекстом и во многом путеводным ориентиром, должны играть общую особую роль в формировании позитивного имиджа инвалида и донесения до общества социальных проблем людей с ограниченными возможностями здоровья для большего внимания.

Также считаем, внести в законодательство об образовании всех уровней нормы, способствующие развитию инклюзивного образования. При этом законодательно закрепить меры, способствующие повышению уровня инклюзивного образования в дошкольных, школьных, средних профессиональных и высших учреждениях, как государственных, так и частных. Главную роль здесь, конечно, играет безбарьерная среда общественных учреждений.

И в заключение я хотел бы сказать о нашем институте. Дело в том, что Московском государственном социально-гуманитарном институте созданы все условия безбарьерной среды, которые способствуют преодолению и компенсации ограничений жизнедеятельности. И о такой среде много говорят на всех уровнях, но практически она нигде не реализована. В институте созданы условия для реализации творческих, спортивных способностей студентов. Студенты составляют основу паралимпийской сборной России по фехтованию, стрельбе из лука, ... , участвуют в соревнованиях различного уровня. Кроме того, студенты демонстрируют свои таланты и уникальные возможности на творческих фестивалях, концертах и выставках. И создавая подобного рода образовательное учреждение, люди с ограниченными возможностями здоровья будут более интегрированы в общество, реализовано право выбора образовательного учреждения, и станут ещё больше конкурентоспособными на рынке труда.

Спасибо за внимание.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо, Сергей.

Я хотел бы прокомментировать одно предложение, которое прозвучало в выступлении Сергея Сёмина. Он предложил наказывать тех автомобилистов, которые занимают специальные стояночные места, отведённые для инвалидов. У нас ситуация такая, что соответствующий законопроект принят, наказание есть, только мест нет, к сожалению. А наказание довольно серьёзное. Для Москвы и Санкт-Петербурга, по-моему, штраф 5 тысяч рублей, если занимают... Абсолютно точно. Абсолютно точно. И когда рассматривали соответствующий законопроект, мы об этом говорили. Абсолютно точно.

Выступает Морозов Сергей Александрович - доктор медицинских наук, общество помощи аутичным детям "Добро".  Следующим будет выступать Гольберг Евгений Витальевич.

Ну, как мне... Я прошу прощения. Корректируйте. Если что-то я неточно говорю, я прошу меня заранее извинить.

Морозов С.А. Уважаемые коллеги, я буду говорить о проблеме, с которой связан 38 лет, из них 27 лет профессионально, о проблеме детского аутизма. Проблема такая, что нам сейчас говорить о трудоустройстве, о высшем образовании как-то особенно не приходится, потому что мы даже не знаем, сколько людей с аутизмом в России. Если ориентироваться на западные критерии, что это не зависит от географического, национального, расового фактора, и ориентироваться на статистику современную, то у нас получается не меньше 300 тысяч. Не меньше 300 тысяч. И из них не менее 80 процентов - инвалиды, из остальных 20-ти некоторым родители не хотят устанавливать инвалидность в надежде на то, что что-нибудь изменится. Но как показывает жизненный опыт, изменяется мало, и надеяться особенно пока не приходится.

Но резервы снижения инвалидности в этой области есть, и большие. Если посмотреть, что будет, если мы не... предоставим всё природе, тогда получается, что до 97-98 процентов становятся тяжёлыми психическими больными. Если мы своевременно адекватными методами в достаточном объёме начинаем коррекционную работу, получается, что до 60 процентов могут обучаться по программе массовой школы, до 30 процентов по программе того или иного вида специальной школы, остальных можно адаптировать в условиях семьи. Ну почти всех.

И когда ребёнка с аутизмом признают инвалидом, естественно, ему составляют индивидуальную программу реабилитации. Это уже победа, потому что долгое время инвалидность по аутизму вообще не устанавливали, сейчас можно этого добиться. Хотя уговаривают не ставить аутизм, а что-нибудь ещё. Всё равно в 18 лет мы этот диагноз поменяем. В МКБ написано "в любом возрасте", а на практике другое.

И дальше получается, что по медицинской части большинство лекарств, которые нужны бывают годами, в бесплатные не входят.

Дальше получается, что когда мы говорим о социальных аспектах, то всё хорошо написано, но где специалисты, которые могут заниматься социальной реабилитацией таких детей. Ни один вуз в России специалистов по обучению, воспитанию и социальной реабилитации людей с аутизмом не выпускает.

И самое главное, что общепризнанно, это признают даже медики, что основное направление - это психолого-педагогическая коррекция. Но закон о специальном образовании два раза отклонили. Поправки к закону, которые тогда под руководством Олега Николаевича мы разрабатывали, тоже отклонили. В новом законе об аутизме ни слова нет. А если нет слова, и это входит в понятие "и др.", то рассчитывать на какие-нибудь серьёзные сдвиги не приходится.

Но под этот закон уже подготовлен проект стандарта государственного образовательного, который не предполагает создание специальных учреждений для детей с аутизмом.

Я сторонник инклюзии, и самый горячий. Но если эта инклюзия не будет подготовлена в дошкольном возрасте и преддошкольном возрасте, то такая инклюзия не состоится. И мы снова получим то же самое индивидуальное обучение. Но только уже в школе, где преподаватели об аутизме где-то когда-то что-то слыхали, а иногда и не слыхали.

То, что здесь большие резервы есть, можно подтвердить и тем, что много людей с аутизмом добились больших успехов в науке, в искусстве, сумели подняться высоко по лестнице социально-иерархической, что есть положительный опыт экономически выгодной коррекционной работы, что до сих пор, к сожалению, мы не используем.

И в этом плане, к сожалению, наше государство ни социальным, ни цивилизованным не выглядит, потому что все вы прекрасно знаете уровень цивилизованности, как мы заботимся о самых незащищённых.

Люди с аутизмом, к сожалению, сейчас в России, можно сказать, фактически брошены.

Спасибо.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое.

Выступает Гольберг Евгений Витальевич - член общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре.

Следующим выступает Ларионов Максим Бориславович.

Гольберг Е.В. Добрый день!

Я вышел сюда, собственно, с одной целью, чтобы ещё раз обратить внимание на тот крайне плохо подготовленный закон, который, к сожалению, уже прошёл первое чтение, и опасений от которого, на мой взгляд, гораздо больше, чем, к сожалению, ожиданий.

Я не случайно привёл здесь эту цитату, которая отражает ту позицию, которую имеет большинство представителей пациентских организаций.

Здоровье - это некое совместное дело гражданина и общества. И общество, поскольку его возможности принципиально отличны от возможностей гражданина, должно принимать все необходимые меры, чтобы здоровье гражданина...

Мы хотим простой вещи, чтобы на всей территории России были у всех равные возможности в получении лекарственной помощи. К сожалению, то, что предлагает нам нынешний закон об основах, он говорит о чём-то совершенно противоположном. Перечни групп населения - преимущественно это субъекты Федерации определяют.

Перечни категорий заболеваний, за редким исключением, субъекты Федерации. Перечни лекарственных средств то же самое. Об условиях предоставления лекарственных льгот речи просто не идёт. Сроки определены практически только для федеральной льготы, а о том, что существует лекарственное обеспечение по индивидуальным показаниям и там какие-то сроки, тоже должно быть, просто никто не слышал, может быть, например, в пределах года.

Процедура в каждом регионе различная, экстренной лекарственной помощи не существует, в принципе, как класса. И, более того, большинство наших льготников связаны крепостной зависимостью с домашним регионом. При выезде из домашнего региона, возможности получить льготу, практически нет.

Далее те лекарства, которые ..., стабильность ассортимента. Препараты, мы знаем, постоянно уходят с рынка, несмотря на то, что потребность в них сохраняется. В связи с перерегистрацией и другими моментами, препараты временно пропадают на рынке, пациент остаётся снова без нужного лекарственного средства.

И, более того, что хотелось бы нам всем видеть? Чтобы кто-то интересовался: а какие же лекарственные средства нам нужны? Заболеваний много, лекарств под них разработано много, далеко не все из них есть в нашей стране. Но сегодня мы ждём, когда кто-то из-за океана проявит добрую волю, и нам это лекарство принесёт. Хотелось бы, чтобы этим занималась наша родная страна.

Теперь вот то, о чём я сейчас сказал. Мы ждём, что будет сделан анализ возможностей фармакотерапии отдельных заболеваний, чтобы бала обоснована необходимость присутствия на рынке ключевых для лечения этих заболеваний лекарственных средств, и, чтобы кто-то контролировал, почему эти лекарственные средства не появляются.

Я могу сказать, что утверждение об их невероятной дороговизне далеко не в большинстве случаев соответствует действительности. Есть масса необходимейших лекарств, которых нет, и, смею уверить, никогда не будет, в том числе по причине дешевизны на нашем рынке.

Значит, чего мы ждём? Мы ждём, что такая важная вещь как лекарственная помощь в Основах законодательства будет выделена всё-таки в отдельный раздел. Сейчас это разбросано по всему тексту. С тем, что базовые перечни групп населения, категорий заболеваний и лекарственных препаратов, представляемых в качестве лекарственной помощи, будут утверждены на федеральном уровне, чтобы у нас не были права, как лоскутное одеяло: в Москве одни права, на Сахалине другие. Так быть не должно, везде граждане России, а не граждане региона. С тем, чтобы критерии и порядок формирования этих перечней, на мой взгляд, очень болезненный вопрос, были внесены в Основы. Потому что сегодня нам продекларировали, что некие перечни будут, а как эти перечни будут формироваться, мы с этим ещё 33 раза столкнёмся, и с этой печалью. И эти перечни должны быть гарантированы, их равная доступность, на всей территории Российской Федерации, в том числе и решить, на мой взгляд, достаточно легко решаемую задачу - о гражданине, который выехал на работу за пределы домашнего региона.

Связаны с этим вопросы контроля лекарственной помощи. Нет у нас федерального органа, который контролировал бы весь объём предоставляемой лекарственной помощи. Кусочек федеральной льготы контролирует Росздравнадзор, ещё что-то региональные общества, в  целом проблему не хочет видеть никто.

Далее. Есть возможность ведь и контроля общественного, в том числе профессионально медицинскими организациями, и организациями, создание которых продекларировано в этом законе, общественные объединения по защите прав граждан в сфере охраны здоровья. Ничего особого для этого не надо. Надо только, чтобы эти базы данных, с учётом, естественно, законодательства об охране персональных данных, были доступны этим организациям, и хочу заметить, в них должны отражаться такие естественные вещи, как назначение, меня который год потрясает, контролируют выписку билетов и сроки их обеспечения. А, простите, что было назначено, сколько, в каком режиме надо принимать препараты, никто не контролирует...

Председательствующий. Продлите, пожалуйста, время. Завершайте, пожалуйста.

Гольберг Е.В. Да, завершаю. И далее побочные эффекты, которые, в связи с тем, что лекарства закупаются массово целиком на регион, достаточно легко, так сказать, сделать выводы о том, какому конкретно расхваленному препарату соответствует какое реальное качество, это тоже должно быть мерой государственного контроля, а не случайного.

Я хочу обратить внимание на судьбу базового 890-го постановления. Есть какая-то лёгкая отрыжка в этом законе, по формулировке очень напоминающая 890-е постановление. Кроме того, что это всё полностью отдано на региональный уровень, ни о том, как формулируются эти перечни и лекарств, и групп населения, ничего не сказано, а формулировка от 890-го постановления, подчёркиваю, отличается. То есть его может ждать после принятия этого закона самая печальная судьба.

Ну, и о заменах лекарственных препаратов скажу кратко. Предусмотрена замена лекарственного препарата из-за индивидуальной непереносимости по жизненным показаниям. Не упомянуто, что они могут нуждаться в замене и по причине низкой эффективности. И, что характерно, качество медицинской помощи оценивается исключительно по соответствию стандартам. Эти препараты из соответствия стандартам выпадают. То есть, соответственно, будет определённое дополнительное противодействие их назначению.

И синонимическая замена. Ну, не может быть так, чтобы все можно было заменить одно торговое название на другое. Они всё-таки отличаются. Должны быть некие критерии защищённости отдельных граждан или групп населения. Могу привести пример, больные эпилепсией в состоянии ремиссии. Полная катастрофа для них - замена. 20 процентов никогда в ремиссию не вернутся. И, более того, нужно давать возможности альтернативного порядка лекарственного обеспечения при отказе от синонимической замены, потому что сейчас так: или ешь то, что купили, или свободен.

Но, в конце концов, хотя бы ту часть средств, которую затрачивали, равную, на закупку, можно гражданину вернуть. И я не буду останавливаться на информированном добровольном согласии, хочу заметить, что в 69-й статье, которой решили защитить врачей от фармацевтических компаний, существует такая формулировка, которая не позволит никогда врачу должным образом проинформировать пациента.

Председательствующий. Евгений Витальевич, завершайте.

Гольберг Е.В. Всё. Я хочу заметить, что остаётся и никогда не поднимается у нас тема возможности лекарственного обеспечения при стигматизирующих заболеваниях. Всё. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое, Евгений Витальевич. Выступает Ларионов Максим Бориславович, руководитель юридической группы региональной общественной организации инвалидов "Перспектива". Следующим будет выступать Кавокин Сергей Николаевич.

Ларионов М.Б. Добрый день, уважаемые участники! Моё выступление посвящено ситуации с правами людей с ментальной инвалидностью в России. При обсуждении вопросов социальной защиты и реабилитации людей с инвалидностью на разных уровнях не всегда слышно тех, кто представляет интересы людей, имеющих ментальные, то есть психические и интеллектуальные нарушения. Указанная категория граждан в нашей стране является наиболее уязвимой и требует более пристального внимания со стороны государства.

Закон "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации" гарантирует право на образование, на трудоустройство. На вопрос, реализуются ли эти права в отношении людей с ментальной инвалидностью, однозначным ответом будет: нет, не реализуются. Наша организация совместно с партнёрами провела социологический опрос 500 респондентов, которые имеют ментальные нарушения. Более 90 процентов выразили желание трудиться и считают, что могли бы быть полезными обществу. Стоит задуматься над этими цифрами.

Как живут эти люди в настоящее время? Если в семье могут создаваться более-менее приличные условия, то, если человек остаётся один, ему одна дорога - в психоневрологический интернат до конца своих дней. И, как правило, с лишением дееспособности.

Теперь о самом лишении дееспособности. Существующий институт недееспособности опирается на устаревшую концепцию - либо всё, либо ничего. В случае признания гражданина недееспособным он автоматически утрачивает большинство своих прав, включая право на свободу, право принимать решение в отношении своего имущества, лечения, места жительства, распоряжения личными деньгами, труда, организации отдыха и досуга, и так далее.

В соответствии с имеющимся законодательством целью института недееспособности заключается в защите уязвимых совершеннолетних граждан, у которых снижена или отсутствует способность управлять собственными делами, причины, наличие ментального расстройства, тем не менее психическое здоровье, способности людей со временем меняются, они могут ухудшаться, улучшаться, но это нашими законами не учитывается и человек, состояние которого улучшилось, не может восстановить свою дееспособность.

Комитет ООН по правам человека в ноябре опубликовал заключительные замечания по соблюдению Российской Федерацией международного права, а пакта о гражданских и политических правах и в отношении лиц, имеющих психические расстройства, Комитет ООН выразил озабоченность по поводу значительного числа лиц, которые лишены дееспособности в нашей стране.

Я могу привести цифры. В настоящее время в России не менее 200 тысяч граждан, которые признаны недееспособными. Официальной статистики нет. Существуют цифры, которые далеко зашкаливают обозначенную мною цифру вплоть до 800 тысяч. В ... всё равно мы не смогли нигде получить официальную статистику, сколько же у нас граждан лишены дееспособности? И все эти дела с лишением дееспособности отражают типичный сценарий социальной изоляции тысяч людей с психическими расстройствами и в России. Когда человек признаётся недееспособным по заявлению его родственников, после чего они отказываются быть его опекуном и человек попадает в психоневрологический интернат на всю свою жизнь.

А недавно были внесены изменения в закон "О психиатрической помощи" и в Гражданско-процессуальный кодекс, которые увеличивают права таких лиц, в частности, право самостоятельно решать вопросы в сфере оказания психиатрической помощи и право обращаться лично в суд. Однако сегодня по-прежнему нарушаются права указанных категорий граждан в тех сферах, которые я ранее указал. И я считаю, что очень важно изменить отношение общества к этим людям, которые фактически сегодня являются изгоями общества в прямом смысле слова.

Необходимо дальнейшее реформирование институтов недееспособности и опеки в соответствии с требованиями Конвенции ООН о правах инвалидов. Статья конвенции гарантирует, 12 статья Конвенции ООН гарантирует признание правоспособности инвалидов и содержит требования о наличии в правовых системах государственного механизма в реализации правоспособности. Это принципиально новый подход в защите людей с ментальной инвалидностью, которая предусматривает место полного замещения собственных решений гражданина решениями опекуна, необходимость введения альтернатив, в основе которых лежит помощь в принятии гражданином самостоятельных решений.

Таким образом, с целью приведения законодательства предлагается осуществить следующие шаги по пунктам. Первое. Законодательно признать различные степени фактической дееспособности гражданина. Второе. Предусмотреть периодически пересмотр решения о признании гражданина недееспособным. Третье. Изменить устаревшую систему опеки над недееспособными гражданами и заменить её альтернативными системами, которые называются, поддерживаемые в принятии решений. Четвёртое. Создать систему социального жилья для людей с нарушением психического здоровья, которые уже требует закон "О психиатрической помощи" в качестве альтернативы интерната, поскольку самый лучший реабилитационный эффект создаётся, когда человек проживает в таких, как в общении или в семье, но, ни в коем случае, не в интернате.

Далее. Ввести изменения в Гражданско-процессуальный кодекс, регулирующий вопросы признания гражданина недееспособным, а именно изменить принципы экспертной оценки дееспособности и определить круг тех вопросов, которые должны включаться в экспертную оценку. А то сейчас суды все ставят один единственный вопрос перед экспертами: способен ли человек понимать значение своих действий, руководить ими? Хотя заболевания у этих людей абсолютно индивидуальные и нужен именно индивидуальный подход, в том числе и постановки вопросов судом... (Микрофон отключён.)

Председательствующий. Просьба продлить время. Завершайте, пожалуйста.

Ларионов М.Б. Буквально...

Необходимо предусмотреть механизмы эффективного контроля за действиями опекунов.

Далее. Стационарные учреждения, имеется в виду интернаты, больницы, не должны наделяться полномочиями опекунов.

И последнее. Необходимо (это касается всех категорий инвалидов) закрепление в законодательстве термина "дискриминация по признаку инвалидности или ограниченной способности" по аналогии с международным законодательством, которое содержит прямой запрет на дискриминацию инвалидов в перечисленных сферах, а также закрепляет механизмы защиты прав в этой области.

Я надеюсь, что вышеуказанные рекомендации будут приняты во внимание и учтены при внесении изменений в законодательство Российской Федерации.

Спасибо за внимание.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое, Максим Бориславович.

Пока Сергей Николаевич идёт к трибуне, я хотел бы обратиться, во-первых, к нашим коллегам из иркутской региональной общественной организации "Народный контроль". Два человека попросили выступить. Я посчитал, что было бы правильно, если бы один из двух выступил. Это достаточно.

И второе. У нас осталось всего несколько выступлений, где коллеги просят по три-пять минут. Вот сейчас выступит Сергей Николаевича Кавокин, и  мы установим регламент до пяти минут. И успеем завершить нашу работу так, как запланировано: вовремя, и выступят практически все желающие.

Пожалуйста.

Кавокин С.Н. Большое спасибо за предоставленную возможность выступить на "круглом столе".

Я, прослушав доклад Олега Николаевича, а также выступления, решил изменить своё выступление, и вот почему.

Я, естественно, к сожалению, не смог ознакомиться заранее с тем материалом, который дал Олег Николаевич, но, в принципе, под многими теми предложениями, которые были сделаны, я готов подписаться, хотя с некоторыми готов и поспорить. Но это тема отдельного разговора. А сейчас без обид.

Всё равно мне кажется, что вот это направление, оно может существовать, и должно существовать: изменения в законодательство, но всё равно это является латанием тришкиного кафтана. Мы не можем латать то, что уже фактически прогнило до основания. И сколько бы заплаток мы на эту систему не нашивали бы, толку от этого не будет.

Единственный выход в коренном изменении ситуации, которая сложилась в России с инвалидами, я вижу только в том, чтобы в целом в корне изменить систему, начиная от освидетельствования и получения статуса инвалида, и кончая реабилитацией инвалидов.

Об этом мы неоднократно писали, неоднократно публиковали. Вот здесь, в этом зале, выступали на заседании Думы, после чего были рекомендации, которые благополучно похерили, и правительство ничего тоже не сделало, но тем не менее.

Прежде всего, я считаю, что необходимо ликвидировать бюро медико-социальной экспертизы, как орган, который определяет статус инвалид или не инвалид. Вот это надо ликвидировать. Почему? Ну нет в цивилизованном мире такой структуры. На все мои вопросы: зачем она нужна, говорят: а так врачи за деньги будут давать инвалидность. А то СЭК за деньги не даёт. Не наше с вами инвалидов дело разбираться в этой ситуации. Не хай правоохранительные органы их сажают, кто там ворует. Понимаете, в чём дело?

Но если человек проходит, заполняя форму 88 в медицинском учреждении, то неужели в медучреждении нет зама по экспертной работе и нет квалифицированных людей, которые могут установить: есть у него инвалидность или нет. Глупость натуральнейшая.

Далее. Я ещё хочу сказать, что никто лучше лечащего врача не знает состояние человека, претендующего на статус инвалида. Так почему мы его из этого процесса исключаем и доверяем каким-то лицам другим решение вот этой проблемы?

Но это должно касаться только установления статуса инвалидности и группы инвалидности.

Вторичный этап - это должно быть формирование индивидуальной программы. При этом я неоднократно уже писал и говорил о том, что должно быть, существовать два вида программы - это индивидуальная программа реабилитации и индивидуальная программа поддержки. Почему это? Чем отличается одно от другого? Реабилитация - это процесс динамический, когда есть изменения состояния инвалида, тогда требуется реабилитация или в результате реабилитации улучшается его состояние.

А если ртопедическую обувь, там, какие-то опорные приспособления в виде трости или костылей, и санаторно-курортное лечение. Да, какая это реабилитация? Это просто поддержка. Это совсем другой вид помощи, и за ним шляться ежегодно в бюро МСЭК, и там проходить эти 10 кругов ада, ну, глупость несусветная. Вы понимаете? Ежегодно шляемся же мы туда. Ну, делать им нечего, деньги девать некуда? Ну, давайте тогда хоть скажем, что экономить давайте деньги.

Следующий вопрос. Необходимо коренным образом изменить систему профессиональной реабилитации и трудоустройства инвалидов. Каким образом и с чего надо начинать. Люди добрые, не тешьте надежд, все квоты, которые, вот сейчас вот говорил, и я справедливо считаю, вот замечательное предложение о том, что в государственных учреждениях должны работать инвалиды. Государство - это один из главных ведущих работодателей в нашей стране, но он считает, что он вне этого закона. Но поймите одну такую вещь. Не будут эти квоты работать до тех пор, пока не будет выполнено одно маленькое условие, о котором я уже устал за 19 или там 17 лет говорить.

Первое. До тех пор, пока у нас не будет сформирован рынок труда инвалидов и не будет оценка, реальная оценка рабочей силы из числа инвалидов, а не трудовые рекомендации, которые мы с вами имеем. Попробуйте меня трудоустроить с такой трудовой рекомендацией, которая у меня есть: может быть приспособлен к труду не большого объема по специальности. Так это ещё хорошая трудовая рекомендация. У нас в основном пишут, специально созданные условия, а что, на руках его носить надо или в холодильнике держать этого работника. Работодатель, конечно, его не берет, это с одной стороны.

С другой стороны, пока не будут нормально описаны те условия труда и условия содержания труда, которые имеются на рабочих местах, где планируется применять труд инвалидов. Ведь все нормативные документы и ЕТКС, и классификаторы все, где дается описание этих, они оприори считают, что работник должен быть зрячим, ходячим и со всеми остальными причиндалами. Когда говоришь о том, что работник, допустим, слепой, то его трудоустроить невозможно, потому что нет этих условий, какие условия там, никто это дело не описывает. И пока не будет проведена паспортизация в этом плане рабочих мест, никакая квота не сработает, ну, поймите вы, не могу я уже докричаться. Я устал уже кричать. Я 15 лет об этом кричу.

Тем более что разработана система, существует система на современных компьютерных технологиях, которая помогает решить, ... справочник уже в 1995 году закончен, разработан. Просто наполнить мы его не можем, потому что денег у нашего государства на это нет, хотя проели уже столько, что страшно подумать. И до тех пор, пока за работу в условиях квотирования в современных, так называемых условиях квотирования люди не будут сажаться в тюрьму, то мы будем иметь то, что имеем.

Представьте себе рабочее место для слепого инвалида, который работает на компьютере за 2,5 миллиона рублей. Ну-ка расскажите мне, что туда надо засунуть в это? Позолотить компьютер, золотом покрыть или из чего это сделать? А Москва именно столько выделяла средств. Куда они их дели, вы меня извините, когда там даже на многих рабочих местах строчки ... не было.

Третье. До тех пор, пока не будет введено, о чем я неоднократно писал, и уже даже Голикова это дело в своем докладе повторяла. Введение реабилитационного сертификата, правда, она назвала его в первом варианте это "реабилитационный ваучер"... (Микрофон отключен.)

Председательствующий. Так, Сергей Николаевич, завершайте. Продлите, пожалуйста, время.

Кавакин  С.Н. Значит, я говорю "реабилитационный сертификат", как финансовый документ, который позволяет инвалиду участвовать в оплате реабилитационных услуг и технических средств реабилитации, не будут у инвалидов возможностей активно участвовать.

Предложений у нас на это дело много. Мы готовы участвовать, сотрудничать. Давайте как-то сдвинемся с этой точки, и хватит нам уже латать "тришкин кафтан". Я не говорю о том, что надо немедленно всю эту систему изменить, но хотя бы начать движение в этом направлении, хотя бы на региональном уровне в одном, двух регионах попытаться сформировать новую систему с учетом современных знаний, современных компьютерных технологий, это было бы важным шагом для того, чтобы продвинуться к улучшению жизни инвалидов. Большое спасибо.

Ну, а на счет места парковки в Думе уже я сказал. Лет, наверное, 10 я об этом говорю, что каждый раз паркую свою машину на тротуаре, жду, когда ее уволокут, не берут пока, потому что видят инвалидные знаки. Нет таких мест около Думы. Спасибо большое. Совет Федерации сделал. (Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо, Сергей Николаевич,

Не берут ещё и потому, что здесь, наверное, вся территория просматривается камерами.

Выступает, я не объявил, прошу извинения, выступает Клочко Елена Юрьевна, общественный Совет родителей детей-инвалидов и молодых инвалидов, заместитель председателя этого совета. Следующим будет выступать Киось Александр Николаевич.

Клочко Е.Ю. Ушёл Сергей Алексеевич Морозов.

Я хотела его поддержать.

Здравствуйте! Кроме того, что я являюсь членом упомянутого Совета родителей детей-инвалидов города Москвы, я ещё и координатор Интернет-сообщества родителей детей-инвалидов и представляю Ассоциацию в поддержку людей с психическими и физическими нарушениями здоровья, которая базируется в 37 регионах. Так что выборка по тем вещам, о которых я хотела бы сказать  - большая.

С большой благодарностью к организаторам "круглого стола" и с большой солидарностью к ряду предложений, которые были сделаны в закон, хотелось бы отметить следующее.

В настоящее время, как известно, существующая модель социальной защиты, больше медицинской направленности, чем социальной. Это обусловливает то, что и в предложенном тексте поправок  закона, которые хороши и многие проблемы решают, мы всё время говорим о социальных компенсациях, социальной защите и льготах, в то время, как коллега из Германии, упоминая о названиях своих законов, говорил о законе «О равноправии инвалидов».

По этому поводу предложение следующее. Может быть, Закон не «О социальной защите инвалидов», а всё-таки «О социальной защите и интеграции инвалидов»? И это было бы правильно и это, наверное, был бы какой-то не очень большой, но шаг в направлении движения вперёд к исполнению решений  Конвенции.

А что касается предложений в законодательство, их достаточно много. Но первое, что сказал Сергей Николаевич Кавокин -  он говорил о сертификате реабилитационном, а мы давно говорим уже о сертификате дополнительного образования ребёнка-инвалида с особыми образовательными потребностями.

Мы глубоко уверены в том, что если этот сертификат будет следовать за ребёнком от ранней реабилитации, которая замечательно прописана в законе, сквозь дошкольное, школьное учреждение, и коллега из вуза рассказывал, что такие же проблемы и во взрослой жизни у нашего контингента, то понятно, что снимутся вопросы и по поводу обеспечения специального рабочего места в ВУЗе. А тем более мы разовьём конкуренцию между существующей системой общеобразовательных заведений, центров реабилитации и коррекционных школ.

Два слова хотелось бы сказать по поводу инклюзии. Инклюзия - это дело замечательное. Но не все дети подлежат инклюзии. И в связи с тем, что объявлена эра всеобщей инклюзии, у нас куда-то целиком делось коррекционное образование - как класс. Это плохо. Наши дети страдают. Я сама мама ребёнка с синдромом Дауна, и я могу вам сказать, что нет в нашей стране, в нашей системе образования места для этого конкретного ребёнка. Сожалею, но это так.

Таким образом, предложение следующее. Так же, как и предыдущий коллега сказал, мы готовы сотрудничать. Наработано много достаточно предложений. В частности, вы  только что сняли своим предложением вопросы к закону, которые возникали по санаторно-курортному отдыху детей с ментальными нарушениями - он в настоящее время не предоставляется в связи с наличием буквы "F", под которой скрывается диагноз от психических расстройств, до умственной отсталости. И нам некуда отправлять наших детей на лечение.

Вопрос по этому поводу простой. Куда деваются средства, которые положены нам раз в год?  Давайте, что-то с этим придумаем.

Неоднократно я задавала вопросы коллегам из Минсоцздравразвития. Почему у нас отсутствуют санатории психоневрологического профиля? Ответа тоже пока что нет по этому вопросу.

Предложение следующее. Во-первых, мы готовы предложить вам общественную экспертизу предлагаемых поправок родителями детей-инвалидов. Взрослые инвалиды, они могут за себя постоять и, слава богу. И это здорово и замечательно, то, что вы все говорите.

Что касается детей, есть достаточно большое, уже разветвлённое сообщество родителей. Они грамотные… Вернее - мы грамотные. Мы грамотные, мы толковые и мы можем, несомненно, помочь вам при подготовке этого нужного и важного закона. Спасибо за внимание.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо большое, Елена Юрьевна. Выступает Киось Александр Николаевич, директор Государственного образовательного учреждения средней общеобразовательной школы № 1961. С 2005 года она реализует идеи инклюзивного обучения. Пожалуйста, Александр Николаевич. Секундочку. Следующими будут выступать наши коллеги из Иркутска. Первой подала записку Терехова, потом - Конева.

Но вы можете, кто-то один пока выступит. Если будет возможность второй выступить, выступит вторая. Определяйтесь, кто, сами. Пожалуйста, за пять минут, если вы уложитесь, пожалуйста.

Киось А.Н. Я сразу хочу предупредить, что у меня, конечно, сообщение гораздо более значительное, чем на пять минут. Поэтому, когда прервёте, тогда и прервёте.

Я прислал и в секретариате лежит полный доклад по данной теме. Тема называется: "Препятствия на пути внедрения инклюзивного образования в практику общеобразовательной школы".

Закон города Москвы от 28.04.2010 номер 16 "Об образовании лиц с ограниченными возможностями здоровья в городе Москве" стал важным шагом на создание в городе такой образовательной среды, в которой дети, имеющие детей с ОВЗ, смогут найти оптимальные условия для обучения и воспитания.

Ну, вот сегодня уже прозвучали в выступлениях различные точки зрения об инклюзивном и интегративном образовании. Ну, и даже звучали сомнения в возможности обучать таких детей. В рамках обычной школы, подчёркиваю.

В данном законе впервые вводится термин "инклюзивного образования", под которым понимается совместное обучение, включая организацию совместных учебных занятий, досуга, различных видов дополнительного образования лиц с ограниченными возможностями здоровья, а также не имеющих таких.

Школа 1961, которой я руковожу с 2005 года, работает над созданием модели инклюзивного образования для детей с ОВЗ, прежде всего, в рамках классно-урочной системы. Потому что есть масса примеров названий "инклюзивное обучение", где катаются на лошади, гуляют с собаками, кроликов разводят, и всё это называется инклюзивным образованием. Мы за классно-урочную систему.

За это время в общеобразовательные классы школы было принято 15 детей с нарушениями здоровья различной степени выраженности заболевания. В инклюзивных классах у нас обучаются дети с нарушением функций опорно-двигательного аппарата, нарушением слуха, нарушением зрения. В том числе полностью слепой ребёнок принят в прошлом году. Но с сохранным интеллектом.

Также было создано два интегративных класса "Особый ребёнок", в которых обучается десять детей с тяжёлыми нарушениями психофизического развития: синдром Дауна, аутизм, нарушение, ну, задержка психического развития. Мы пошли и на это, чтобы отработать возможность, возможно, это в рамках обычной школы или нет?

Обучаясь в отдельных специальных классах по программам специальной коррекционной школы, да, мы не скрываем, что это восьмой вид, мы их адаптировали к интеллектуальным возможностям. Ученики классов "Особый ребёнок" находятся в среде здоровых сверстников, помещают вместе с ними уроки музыки, физкультуры, школьные мероприятия культурно-эстетической направленности, школьный музей посещают военно-патриотический, школьную столовую, библиотеку, спортзал.

Подчёркиваю, ряд уроков отдельно, это я говорю о тяжёлом психофизическом поражении: синдром Дауна, аутизм и ЗПР, а массовые уроки, которые я перечислил, все вместе занимаются.

Наша школа открыта, и охотно делится своим опытом через публикации в СМИ, телепередачи, семинары, форумы, ну, я веду каждый понедельник ТВ "Юго-Запад", рубрику об этом. Однако реального внедрения инклюзии в образовательную практику известных мне школ я не наблюдаю. Я не хочу называть ни район, что это в районе я не вижу, округ и город я не вижу. Я так вот мягко - известных мне школ, а известны мне почти все.

Реальная инклюзия требует изменения организации образовательного процесса, его реальной, а не декларативной индивидуализации. Мы слишком много говорим об индивидуальности, а фронтальные методы, как были, так и остались.

Выстраивание образовательного маршрута, с учётом возможностей и потребностей ученика, и при этом понимание того, что результат обученности учащихся тоже может быть разным, и это должно быть нормально.

Ученик с нарушениями здоровья не всегда может успевать по всем предметам школьной программы так, как его сверстники. Ему обязательно требуется дополнительная помощь педагога и специалистов: логопед, психолог, дефектолог, но и в этом случае он может не показать 100 процентов качества знаний, а, если такой ученик не один? У нас их 26.

Это снижение качества знаний всей школы, показатель невысокой квалификации педагога, и, как следствие, руководителя школы. Наша школа находится на предпоследнем месте в рейтинге района, и уже много лет.

И неважно, сколько труда и душевных сил вложено педагогами в этого ученика, важен ведь результат. А, если его нет?

Если не освоены в полной мере предметы школьной программы, не показан высокий балл ГИЕ, ЕГЭ, значит, школа работает плохо. Школе легче отказать ученику с нарушениями здоровья в приёме или включить его только в досугово-развивающую деятельность в системе дополнительного образования... (Микрофон отключён.)

Председательствующий. Да, вы заканчивайте, но предложения... Выступление действительно очень интересное и полезное. Вы его текст передайте в стенограмму, а предложения можно будет и с Олегом Николаевичем дополнительно обсудить.

Киось А.Н. У меня конкретные предложения.

Председательствующий. Пожалуйста, Александр Николаевич.

Киось А.Н. Итак, первое. Разработать типовое положение об инклюзивном классе, о специальном коррекционном классе и группе. Такого положения нет, но оно есть в детских садиках, по аналогу. Это первое предложение. Статус придать.

Второе. Отсутствие в общеобразовательной школе возможности лицензировать данную деятельность. До сих пор мы это делаем под прикрытием, слава богу, Юго-Западного окружного управления образования. Если нас, извините, возьмут за живое и спросят, на каком основании ты вообще это делаешь, лицензия где? Нет лицензии.

Третье. Необходимость особого кадрового обеспечения инклюзивного образования. Не буду всё перечислять, самое главное. Выпускают педагогические вузы предметника, но нужен предметник-дефектолог, предметник-логопед, предметник-психолог. Выпускают дефектолога и логопеда, но он не предметник. Инклюзивное образование не пойдёт, пока это будет сохраняться, только соединение этих двух профессий: русский язык и литература и дефектолог. Без этого не пойдёт ничего, мы всё это выработали.

Четвёртое. Необходимость дополнительного введения в штатное расписание школы и финансирование такой должности, как "тьютор", называется, или "педагог сопровождения". Что мы делаем? Даётся, пока ещё мы на эксперименте, последний год на эксперименте в округе, в город нас не передали, дополнительные штатные единицы, их у нас шесть. Из этих единиц мы создаём должность педагог-организатор, называем их так, а на самом деле он сопровождает этих детей, по школе передвигаются и так далее. Без этого тоже не пойдёт никакая инклюзия, говорильня только будет.

Пятая проблема. Необходимость создания в общеобразовательной школе специальных условий обучения и воспитания. Это материально-техническая среда. Привожу конкретный пример: приходит...

Председательствующий. Александр Николаевич, давайте без комментариев, только предложения.

Киось А.Н. Да. Пандусы, поручни, лифты и так далее. Мы на базе нашей школы попытались обучать всех. Это, конечно, очень тяжело и практически, наверное... За нами никто не пошёл. Есть смысл договариваться: эта школа только слабовидящих, эта - только слабослышащих, эта - синдром Дауна, эта - аутизм. Проще, дешевле будет. Но мы пытались всё сделать, и пытаемся.

Шестая проблема. Необходимость осуществления учебного процесса по индивидуальным учебным планам и отсутствие образца документа об образовании детей, не освоивших в силу этого образовательную программу. Товарищ Смолин сегодня коснулся этого вопроса и очень своевременно. На сегодня ничего этого нет.

И седьмое. Дальнейшая перспектива профессионального обучения и дальнейшее трудоустройство детей, о которых, слава богу, сегодня пошла речь. Мы с удовлетворением это слышали. Вертикаль нужна: детский садик - школа - колледж  и... Как в Германии. Кстати говоря, в Гессен когда съездил в 2007 году, я реально увидел, как это делать.

Ну вот, собственно говоря, всё.

Председательствующий. Спасибо большое, Александр Николаевич. Спасибо. (Аплодисменты.)

Предоставляется слово нашим коллегам - представителям Иркутской региональной общественной организации "Народный контроль". Терехова Юлиана - завсектором по работе с инвалидами этой организации и Конева Евгения - юрист этой организации. Пожалуйста, сами распределяйте ваше время.

Терехова Ю. Мы таким образом построим наше выступление: сначала предоставим слово нашему юристу, важное очень замечание у неё есть, и далее я продолжу.

Председательствующий. Пожалуйста.

Конева Е. Уважаемые участники конференции, хотелось бы сказать по поводу тех предложений, которые содержатся в законопроекте о внесении изменений в закон о социальной защите инвалидов в Российской Федерации. На мой взгляд, в действующем на сегодня законе, а также в законопроекте, не хватает одной важной нормы, нормы, позволяющей общественным организациям выступать в защиту интересов инвалидов и неопределённого круга лиц инвалидов, то есть в суде. Да, именно в суде.

То есть на сегодняшний день мы, общественные организации, можем защитить права потребителей, к примеру, руководствуясь положениями закона о защите прав потребителей, и в том числе защитить права инвалидов.

То есть что касается тех же, например, исков, касающихся безбарьерной среды по отношению к коммерсантам, предпринимателям. И не можем защитить права инвалидов по отношению к тем же государственным органам, органам местного самоуправления. Это касается не только безбарьерной среды, но и многих других прав их. То есть мы декларируем права, даём им права, но не даём им возможность, понимая, что это действительно люди с ограниченными возможностями, не даём возможность воспользоваться то есть какой-то защитой именно централизованной.

И считаю, что данное предложение является особо актуальным именно в свете прозвучавшего уже сегодня предложения о создании такой вот единой масштабной общественной организации. Спасибо.

Председательствующий. Спасибо, спасибо. Пожалуйста, Юлиана. Мы им вместе потом поаплодируем.

Терехова Ю. Я продолжу. Уважаемые участники и организаторы этого мероприятия в стенах Государственной Думы! Я бы хотела присоединиться к предыдущим единомышленникам в части, просто вот я пойду так, несколько реплик и замечаний выскажу по ряду вопросов. У меня будет несвязное выступление.

По поводу медико-социальной экспертизы. Я обращаюсь персонально к Олегу Николаевичу Смолину с просьбой помочь всеми имеющимися у него силами, знаниями и ресурсами как следует перетрясти это очень интересное, загадочное ведомство под названием медико-социальная экспертиза. Я могу сказать об этом ведомстве неголословно, так как у нас в Иркутске созданы прецеденты, когда мы выходим в суды с исками на это учреждение и успешно выигрываем у медико-социальной экспертизы, признавая незаконными их акты освидетельствования и их решения и заключения в отношении инвалидов.

Последний иск был у нас выигран вот в этом году в отношении ребёнка-сироты, которому медико-социальная экспертиза, пользуясь случаем, что ребёнок имеет умственную отсталость и практически тотально незряч, ему поставили 2 группу инвалидности, понимая, что сам он себя защитить, в случае если никто за него не вцепится, а вцепиться некому, потому что сирота ребёнок, ему поставили 2 группу. Но номер не прошёл у них.

Так вот какие моменты говорят за то, что нужно очень внимательно отнестись к этому ведомству и просмотреть, и перетрясти по косточкам всю его деятельность. Во-первых, мы сталкиваемся с тем, что отсутствует элементарная компетентность врачей-экспертов. Их вводят в ужас те вопросы, которые им задаются на суде, хотя они являются азбучными и элементарными.

Они не понимают, например, вопрос: как вы оцениваете реабилитационный потенциал инвалида? Они не понимают потому, что они просто элементарно не знают, что это такое, а помимо всего прочего, ещё и как это оценивается. Их можно привести в ужас, в растерянность таким вопросом: какими методами вы измеряете ограничение способностей человека обслуживать себя в быту, ограничение способности человека ориентироваться в микропространстве, в макропространстве?

Всё это вопросы, на которые, в суде они выглядят очень бледно и не могут отвечать на них, потому что они никак не могут определить, хотя в заключениях своих они что-то пишут и как-то это определяют. То, что мы называем индивидуальной программой реабилитации, которая тоже...

Председательствующий. Продлите немножко время.

Терехова Ю. Лежит заполнение, эта реабилитация, на обязанности МСЭ. Её тоже можно с трудом назвать программой, потому что я, как преподаватель вуза, ко всему прочему, знаю, что такое программа. Это системный, да, какой-то цельный, последовательный должен быть документ. А он бессистемен, непоследователен и нелогичен.

Мне пишут, что я могу заниматься преподавательской деятельностью в вузе со своими ограничениями зрительными, но при этом в качестве технических средств реабилитации мне выписывают медицинский термометр. Я не постеснялась и задаю письменно вопрос медико-социальной экспертизе: объясните, каким образом медицинским термометром я буду осуществлять свою профессионально-преподавательскую деятельность в вузе? Ответов тоже мало. Если есть, то они ещё смешнее.

Ну, это вот по медико-социальной экспертизе. Может быть, имеет смысл, правда, как вот вносилось предложение вообще это ведомство ликвидировать, тем более что оно довольно коррупционно. Чтобы здоровому человеку установить инвалидность 2 группы пожизненно, это стоит 40 тысяч рублей. За год такой человек, в принципе, отыгрывает эти деньги, получая пенсию от государства, как говорится, на халяву.

Ещё один момент - это то, о чём я хочу сказать по выступлению Олега Николаевича Смолина.

У нас нет никаких мер поддержки и вообще никак не разработано и отражено в законодательстве профессиональная реабилитация инвалидов и технические средства реабилитации инвалидов в связи с осуществлением профессиональной деятельности.

Сейчас медико-социальная экспертиза пишет в графе "Исполнитель" по техническим средствам реабилитации - самостоятельно. Не может человек, молодой специалист, который ещё не проявил себя никак в работе, купить себе оборудование лицензионное, а хочется не пиратскую, как мы все пиратскую, на речевых программах доступа, которые мы взламываем и делаем вид, что всё хорошо и мы не нуждаемся в таких вспомогательных средствах. Человек не может за 18,5 тысяч позволить себе ДЖОС, незрячий. Человек не может позволить себе телевидеосистему, увеличивающую электронную лупу, за 60 тысяч рублей, если это молодой специалист.

Поэтому когда мы говорим о квотировании рабочих мест, о том, что работодатели, которые не могут организовывать свои рабочие места, должны отчислять в какой-то фонд, чтобы другие, кто может, эти места организовывали. Нужно понимать, что те, кто должны места организовывать на отчисляемые квоты, они эти деньги пилят и разворовывают нередко.

Вот я сейчас передаю в президиум газету нашу - это печатный орган нашей общественной организации "Народный контроль", она называется "Народный контроль Сибири". Здесь мы много печатаем Олега Николаевича Смолина по вопросам образования, в том числе. И здесь есть ряд моих статей, в том числе "Приказано исцелить" об практике...

Председательствующий. Юлиана, завершайте.

Терехова Ю. ...и о том, куда деваются деньги, на которые по идеи должно было осуществляться создание рабочих мест, но они просто разворовываются, присваиваются недобросовестными людьми, которые представлены за тем, чтобы организовывать эти рабочие места.

Поэтому предложение последнее - это то, что если эти деньги и будут поступать куда-то, в какие-то фонды, то должна быть какая-то часть этих средств посвящена именно обеспечению профессионально-техническими средствами реабилитации людей, которые могут работать, но нуждаются вот в таких вот средствах реабилитации.

Вот всё. Завтра я продолжу ещё.

Председательствующий. Спасибо большое нашим иркутским товарищам. Давайте вот теперь мы им поаплодируем. Спасибо.

(Аплодисменты.)

Выступает Иванова Екатерина - доцент Костромского областного института развития образования.

И у нас осталось два коротких выступления.

Подготовиться Родин Геннадий Григорьевич.

Что нет уже? Что? Нет. Родин-то вы. А я про Иванову Екатерину. А! Есть. Извините, пожалуйста. Я не называю по отчеству, потому что в записке вот всё, что написано, я зачитал. Прошу извинения.

Иванова Е. Добрый день, уважаемые участники конференции!

В своём выступлении мне бы хотелось затронуть практические проблемы инклюзивного образования, которые сложились в костромском регионе.

Во-первых, да, у нас активно внедряется процесс инклюзивного образования. Мы уже сегодня говорили о том, что для этого необходимо соответствующее кадровое обеспечение в виде педагога-дефектолога, психолога и логопеда. О том, что не вводятся ставки педагогов-дефектологов даже речь не идёт. Речь идёт о том, что, лицензируя школы под инклюзивное обучение, одновременно сокращают в школах таких психолога и логопеда. И при этом на педагога школы общего типа: на учителя-предметника, на учителя начальных классов сваливается груз таких неразрешимых проблем, с которыми он никогда не сталкивался, что педагог-практик просто остаётся бессилен их решить.

Если бы был какой-то механизм защиты инклюзивных школ от подобных сокращений, если бы школы не могли лицензироваться, не имея в кадровом составе хотя бы психолога и логопеда, и не введя ставку педагога-дефектолога. Потому что просто в ужасном положении находятся преподаватели таких школ.

Далее. В нашем регионе все школы лицензируются под так называемые, грубо говоря, наиболее мало затратные категории детей с ограниченными возможностями здоровья, это дети с ДПР и умственной отсталостью по программе седьмого и восьмого вида. Не лицензируется под обучение других категорий, потому что это требует более высокого материально-технического оснащения, которого нет и негде взять.

Следующая проблема, на которую нужно обратить внимание. Сейчас введены уже с 1 сентября стандарты общего начального образования, новые федеральные стандарты второго поколения.

Что касается детей с ограниченными возможностями здоровья. По ряду категорий, в том числе по детям с ранним детским аутизмом, есть проекты. Есть проекты общей модели и стандартов. Однако по другим категориям таких проектов ещё нет. И мы просто находимся на перепутье, как работать с детьми, например, с задержкой психического развития, с детьми с нарушением зрения, с детьми с нарушением опорно-двигательного аппарата. Было бы очень замечательно, если бы появились хотя бы проекты таких стандартов, чтобы мы могли ввести по их внедрению экспериментальную деятельность.

Далее. Мы работаем с детьми с ограниченными возможностями и здоровья по базисному плану 2002 года. Базисный план устарел. Он не состыкуется с новыми требованиями к образованию и нуждается в обновлении, что существенно улучшило бы качество обучения детей данной категории.

Следующий момент - это нормы наполняемости класса. Вот Александр Николаевич проговорил про то, что должно быть положение об инклюзивных классах, об инклюзивных школах. Было бы очень хорошо в этом положении отразить какие-то предельно допустимые нормы наполняемости класса с учётом того, дети с каким нарушением там обучаются инклюзивно. Потому что класс переполнен и в классе инклюзивно обучается ребёнок с умственной отсталостью, выраженной в достаточной степени, ребёнок с ДПР, ребёнок с тяжёлым нарушением речи и тут же нормально развивающиеся дети и одарённые. Сложная получается ситуация.

И ещё одна более частная практическая проблема, о которой нельзя умалчивать. Родители активно пользуются своим правом на инклюзивное обучение ребёнка с ограниченными возможностями здоровья на выборы образовательного учреждения. Но есть такие дети с такими психическими нарушениями, которые накладываются на основное отклонение в развитии, что не только работа педагога в классе при пребывании этого ребёнка становится невозможным, но и пребывание других детей в таком классе становится просто небезопасным. А родители, пользуясь своим правом, скрывают от педагога подлинную информацию о состоянии здоровья ребёнка. ПМК не передают учителю необходимых сведений, и учитель оказывается в тупиковой ситуации.

И последняя проблема. У нас в Костроме есть комплекс специальных коррекционных учреждений для детей с ограниченными возможностями всех категорий. Ранее эти учреждения работали, как федеральные. Теперь они отданы субъекту Федерации и муниципалитетам.

Встала проблема о том, что существует явный недобор учащихся в школы. Вплоть до того, что некоторые учреждения на грани закрытия, не могут набрать детей. А при этом в близлежащих регионах дети с нарушением зрения, например, не могут найти возможности, ищут какие-то обходные пути для того, чтобы обучиться той же системе Брайля. Потому что у нас в регионе есть такая школа, а в каких-то близлежащих регионах такой школы нет. А раньше эти дети успешно обучались у нас в школах.

Председательствующий. Продлите, пожалуйста, время.

. Одну секунду. Хотелось бы очень надеяться, что будут найдены пути, какие-то эффективные пути разрешения данной проблемы, чтобы дети с нарушениями зрения имели право выбора, и с нарушениями зрения и с другими нарушениями, имели право выбора и имели возможность получения достойного образования, а не искали педагога, который их индивидуально научит письму и чтению по системе Брайля. Спасибо за внимание.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо вам большое. Спасибо.

Выступает Родин Геннадий Григорьевич, Фонд правовой защиты и поддержки инвалидов. "Без барьеров" называется этот фонд. Он попросил три минуты.

И последний выступающий Бурчиев Николай Владимирович. После этого будет заключительное слово Олега Николаевича Смолина.

Родин Г.Г. Я коротко. Скажу, вот о чём. Значит, Россия собирается ратифицировать конвенцию, но при этом государство в последнее время реально наступает на права инвалидов. Я здесь напомню всем о внесённых поправках, то есть которые начали действовать с 1 февраля этого года, об отмене компенсации за самостоятельно приобретённые технические средства реабилитации. Другая поправка сократила срок санаторно-курортного лечения на три дня, с 21-го до 18 дней инвалидам по общему заболевания, в число которых входят и ампутантны, и сахарный диабет, и колясочники, в том числе. И отменила квоты на восстановительно-реабилитационное лечение в специализированных реабилитационных центрах.

У меня просьба к Олегу Николаевичу, внести в законопроект функции о том, чтобы отменить вот эти внесённые поправки. И второе. Наш фонд планирует организовать уличные акции протеста в виде митингов и мне бы хотелось, в защиту прав инвалидов, в защиту нарушенных прав инвалидов, и хотелось бы призвать все общественные организации инвалидов, поддержать это, иначе мы просто пропустили этот удар и эту пощёчину от государства, по-другому я никак не могу сказать.

И хотелось бы обратиться к Коммунистической партии, к региональным отделениям, чтобы оно нас поддержало в проведении вот этих вот митингов.

Председательствующий. Спасибо большое, Геннадий Григорьевич, спасибо.

(Аплодисменты.)

Выступает Бурчиев Николай Владимирович, региональная общественная организация по защите гражданских прав детей-инвалидов и детей с ограниченными возможностями здоровья. Называется организация "Образовательная инициатива". Пожалуйста.

Бурчиев Н.В. Добрый день!

Я не так давно был вовлечён в общественную деятельность, у меня крайне малый опыт выступления, поэтому прошу прощения, если я не смогу соответствовать предыдущим ораторам.

Сегодня затрагивалась тема инклюзивного образования, я бы тоже хотел поговорить о нём. На мой взгляд, об уникальной форме, которая реализуется сегодня в Москве, о школах надомного обучения. Для понимания, как бы, может быть, не все знают, что это такое. Начало образования школ надомного обучения было положено в 90-ые годы прошлого века. Именно в эти годы в целях создания оптимальных условий для обучения социализации воспитания детей с ограниченными возможностями здоровья и детей-инвалидов, в городе стали появляться экспериментальные площадки.

В настоящее время формат образования, который подаётся в этих школах, не в полной мере соответствует его названию. В школах, на наш взгляд, сегодня реализуется уникальная форма обучения детей с проблемами со здоровьем - мягкая инклюзия. Уникальность формы заключается в том, что детям с ... интеллектом, не имеющим возможности получать полноценное образования в условиях общеобразовательных школ, предоставляется возможность получить полноценное образование в пределах государственных стандартов в условиях адекватных их физическим особенностям.

В процессе такого обучения дети с ослабленным здоровьем в полной мере вовлечены в процессы общественного созидания и активной социализации. На сегодняшний день учащиеся школ получают образование в рамках стандартов общеобразовательной школы. Предусмотрена вариативность обучения несколько форм - это классно-урочное, это индивидуальное, это групповая, это надомное обучение для детей, у которых достаточно уже серьёзные возможности, достаточно серьёзные проблемы.

К сожалению... Да, стоит отметить, что вот этот вот московский эксперимент, он имел, в общем-то, положительный опыт, и к 2003 году на территории Российской Федерации насчитывалось 22 школы подобного типа. К сожалению, сегодня их число сокращается.

К сожалению, некоторыми чиновниками и, назовём их так, бизнесменами от образования посыл высшего руководства страны о внедрении инновационных подходов в обучении детей-инвалидов, детей с ОВЗ был истолкован слишком буквально. Сегодня мы имеем то, что уникальные формы обучения и социализации детей пытаются заменить дистанционными формами обучения, тем самым отрывая их от жизни общества, препятствуя их социализации.

Это сейчас происходит в Москве. Есть сигналы, что подобная ситуация происходит в регионах, в частности вот есть сигналы из Казани, из Перми. Но я представляю интересы московских детей. Что как бы мы видим, да, вот  в виде основных проблем. Как нам в процессе диалога заявили в московском департаменте образования, цель внедрения, так сказать, дистанционной формы они видят в том, чтобы перевести подготовку и обучение, социализацию детей к единым унифицированным стандартам, то есть некий макдоналдс, да, когда везде всё одинаково. Мы считаем, что это невозможно. Невозможно в связи с тем, что при обучении...

Председательствующий. Продлите, пожалуйста, время, но я прошу завершать.

Бурчиев Н.В. Спасибо большое. Это невозможно, потому что эталоном в обучении такого ребёнка должны приниматься именно индивидуальные особенности, индивидуальные способности. Метод стандартизации неприемлем.

Следующее. Повсеместное внедрение дистанционной формы невозможно по противопоказаниям по здоровью. Не всем детям-инвалидам и детям с ОВЗ допустимо получение образования с использованием компьютера. Это разрушение годами наработанной уникальной и эффективной формы обучения и социализации детей-инвалидов и детей с ограниченными возможностями здоровья.

Мягкая инклюзия создаёт условия для самостоятельного осознанного выбора каждой личностью своей стратегии поведения, способа своего существования, направления самореализации и самосовершенствования в контексте человеческой культуры.

Можно много ещё что говорить, но на самом деле самая главная проблема в этой ситуации - это то, что при выполнении различных... что-то можно решить, что-то можно подменить, на что-то можно закрыть глаза, но самое главное - то, что перевод детей на дистанционное обучение вырвет их из жизни общества, он изолирует их от общественного созидания, приведёт к проблемам с их социализацией. Будет нарушен многогранный процесс, включающий в себя все биологические предпосылки, направленные на вхождение больного ребёнка в социальную среду.

Перевод же части больных детей, состояние здоровья которых позволяет интегрироваться в массовую школу, невозможен, потому что опыт обучения детей с особенностями со здоровьем плачевен.

Председательствующий. Николай Владимирович, завершайте.

Бурчиев Н.В. Мы бы хотели вынести на рассмотрение общественности включение в закон допустимых форм образования для детей-инвалидов и для детей с ОВЗ. Это общеобразовательная школа с условием её постепенной там инклюзивности. Это повсеместное тиражирование и распространение имеющегося положительного опыта школ надомного обучения. И это всё-таки дистанционная форма, потому что в некоторых случаях это очень важный, нужный и созидательный элемент. Спасибо большое.

Председательствующий. Спасибо большое, Николай Владимирович. Спасибо. (Аплодисменты.)

Уважаемые коллеги, работа нашего "круглого стола" подходит к концу. Я предоставляю слово докладчику Олегу Николаевичу Смолину, который сделает заключительное слово, подведет итог нашей дискуссии, и на этом мы будем завершать работу "круглого стола". Пожалуйста, Олег Николаевич. Включите здесь микрофон.

Смолин О.Н. Уважаемые коллеги, не знаю, как вам, а мне показалось, что дискуссия была очень содержательной, и очень много было интересных предложений, (Аплодисменты.) которые наверняка, ну, что сможем провести отдельная тема, да, но которые наверняка заслуживают того, чтобы попытаться их реализовать через законы, через другие каналы, которые доступные нам. Но хотел бы сделать несколько замечаний в заключение.

Первое. Целиком поддерживаю предложение о том, что конвенцию надо ратифицировать не дожидаясь внесения изменений в законодательство. Скажу больше. Собственному потому, я думаю, и тянут с ратификацией конвенции, что если она будет ратифицирована, изменения в законодательство вносить придется, потому что согласно конвенции и протоколу придется каждые два года отчитываться об исполнении конвенции. Поддерживаю целиком, так и написано в наших рекомендациях.

Вторая позиция. Коллеги, вместе с тем выступление наших немецких коллег предостерегает нас от некоторых иллюзий. Ратификация конвенции не финал, а начало работы по улучшению социальной защиты инвалидов и внесения изменений в законодательство. Если уж в Германии и многих странах Европы конвенцию ратифицировали, но положение или не изменилось к лучшему, а где-то даже изменилось к худшему со ссылкой на кризис, да, то надо полагать, что в России ратификация конвенции автоматически нам ничего не гарантирует, просто она может стать одной из точек опоры, опираясь на которую мы сможем как-то менять курс нашей образовательной политики.

Третье. Коллеги, я благодарю тех, кто критиковал наш закон слева, наши предложения законодателей слева за недостаточную радикальность. Мне это всегда нравится, чтобы коллеги из правительства не говорили, что это вот Смолин такой, значит, суперрадикальный и супероппозиционный, только он такое может предлагать. Хотя мы думаем, что наш законопроект, наша концепция в случае ее реализации на законодательном уровне означала бы не латание кафтана, а фактически новый курс политики в области социальной защиты инвалидов, но мы готовы рассматривать все предложения. В том числе здесь звучали весьма радикальные, на мой взгляд, небезосновательные предложения. Ну, в частности, разделить экспертизу от реабилитации, быть может экспертизу передать врачам медико-социальную, ну, а реабилитацией заниматься уже отдельно на профессиональной основе. Очень может быть, что это серьезное предложение, надо понять, насколько оно вообще поддерживается большинством сообщества инвалидов и друзей инвалидов. Я лично вполне серьезно отношусь к такому предложению.

Да, позвольте несколько сравнительно частных замечаний, уважаемые коллеги. Мне показалось очень важным выступление Максима Ларионова, но скажу честно, да, мне лично реализовать подготовку блока изменений в законодательство, связанного с проблемами людей сейчас считающихся недееспособными, наверное, довольно слабо, просто не хватит сил и времени. Если, Максим, перспектива подготовит блок внесения изменений в законодательство связанных с тем, о чем вы говорили, это совершенно справедливое предложение, мы готовы найти депутатов, и я первый подпишу это в порядке законодательной инициативы. Да.

Далее, коллеги. Значит, что касается предложений связанных с правом общественных организаций инвалидов защищать в суде права инвалидов и определенной группы лиц. Я считаю, что это правильно и это надо включить с концепцию, просто напросто это действительно значительно облегчило бы работу, тем более таким отважным дивчинам, которые приехали к нам из Иркутска. И я знаю их работу уже давно, они действительно делают то, что многим кажется нереальным.

Уважаемые коллеги, что касается предложений связанных с развитием образования для наших людей, их очень много, они очень толковые, часть из них реализована в наших предложениях уже даже не на уровне концепции, а на уровне предложений в закон, которые мы отправили руководителю президентской комиссии Яковлеву по этому части, и это относится к штатному расписанию, о чем говорили. Ну, коллеги, смешно развивать инклюзию и сокращать психологов, логопедов, реабилитологов и других специалистов. Это относится к повышенным нормативам финансирования. Это предложение тоже было направлено.

Много других предложений здесь было озвучено, которые мы уже прописали.

Я целиком, кстати, разделяю мнение о том, что дистанционное обучение - это хорошо, но, извините, когда им пытаются заменить нормальное человеческое общение, которое, между прочим, является и главной роскошью в жизни, если верить Антуану де Сент-Экзюпери, то это никуда не годиться. В таком виде дистанционные образовательные технологии способны больше нанести вреда, чем пользы.

Не буду про все предложения, с вашего позволения, мы внимательно их посмотрели. Хочу ещё сказать, пожалуй, вот об одном, уважаемые коллеги.

Я уверен, что люди с инвалидностью должны бороться за свои права всеми законными, подчёркиваю, законными средствами.

Недавно у нас в Государственной Думе выступал Министр образования и науки Андрей Александрович Фурсенко. Я там выступал от имени фракции с довольно жёсткой критикой. Он в заключении сказал, что ему понравилась одна фраза из выступления Смолина, что бороться против этой образовательной политики он призывает законными средствами.

В этой связи я думаю, что очень серьёзным является предложение Геннадия Григорьевича Родина. И вообще, если мы готовы отвечать серьёзными акциями на попытки наступления на права инвалидов, то, может быть, например, ко Дню пожилого человека, там где-то на рубеже сентября-октября стоило бы действительно подумать о том, чтобы обратить на нас внимание власти, в том числе и этими, подчёркиваю, законными средствами. А я думаю, что если бы у нас, как это часто бывает на Западе, в ответ на каждый законопроект, ухудшающий положение инвалидов, люди выходили на акции протеста, наверное, действительно Государственная Дума не делала бы таких подарков к Новому году своим людям с инвалидностью.

Кстати, мы действительно в нашей концепции забыли, например, про то, что надо вернуть немедленно 21 день вместо 18-ти. Это правильное замечание.

Уважаемые коллеги, заканчивая, я хочу рассказать ещё одну притчу, про которую сегодня вспомнил, когда здесь Андре Новак говорил о том, как на Западе ссылаются на кризисы, ухудшают под этим предлогом положение инвалидов. Помните, у нас возникла такая немножко шутка, немножко притча, когда два бомжа сидят в подвале, наверху начинается шум и один другому говорит: "Что там такое?" - "Да там у них кризис". "Ну! Там же у них кризис. Нас же не коснётся". Он говорит: "Ну как не коснётся?" - "А как коснётся?". "Вот у тебя друзья банкиры есть?". "Нет". "Значит будут".

Приделывая к этой притчи что называется happy end хороший - счастливый конец я бы сказал так: вот если бы он спросил: "У тебя друзья инвалиды есть?" - "Нет. "И не будет". Государство обязано обеспечить защиту людей с инвалидностью, независимо ни от каких кризисов. И мы будем стараться с вашей помощью требовать этого от государства.

Спасибо.

(Аплодисменты.)

Председательствующий. Спасибо, Олег Николаевич.

Я буквально два слова скажу в заключение.

Наша работа подходит к концу. Я хочу поблагодарить, во-первых, всех участников "круглого стола" за ваше многотерпение, за ваше активное участие в проведении этого "круглого стола". И поблагодарить ещё раз всех организаторов и "круглого стола", и конференции, которая проходит, я имею в виду общественное движение "Образование для всех", Российский союз инвалидов, Фонд Розы Люксембург и Московский государственный социально-гуманитарный институт.

Я тоже считаю, что у нас прошла очень содержательная дискуссия. У нас выступило 23 участника "круглого стола". Поверьте мне, очень редко на каких "круглых столах" так много участвует в дискуссии и такая содержательная дискуссия проходит.

И последнее, я так понимаю, что у участников "круглого стола" замечаний и возражений по поводу рекомендаций, которые изложены в четырёх пунктах нет. А что касается дополнений в концепцию, мы не только учтём то, что сегодня прозвучало, но в проекте рекомендаций дан электронный адрес, куда можно дополнительно свои предложения ещё вносить, и мы будем эту концепцию дорабатывать с учётом ваших предложений.

Ещё раз большое спасибо. Всем здоровья и успехов.

(Аплодисменты.)